Клеопатра: Жизнь. Больше чем биография

К тому же в его прошлом немало славных дел, которые сейчас как нельзя кстати. Будучи еще совсем молодым, он принес милосердие на границу Египта, когда вернувшийся из Рима отец Клеопатры приговорил изменившие ему войска к смерти. Антоний вмешался в ситуацию – и благодаря ему военных пощадили. Он организовал похороны мужа Береники, также против воли Авлета. Его добросердечие не забыли: александрийцы радостно принимают Антония, увлеченно играют в его игры с переодеванием, хотя вряд ли ему удается их одурачить. Подобно своей царице, они включаются в его «злые насмешки» и веселятся вместе с ним. Они признательны ему за то, что «для римлян он надевает трагическую маску, для них же – комическую» [43]. Антоний успешно приручает людей, которые всего семь лет назад встречали Цезаря копьями и пращами: это заслуга и твердости Клеопатры, и обаяния Антония. Естественно, легче было проникнуться симпатией к тому из римлян, который – в отличие от остальных людей Запада до и после него – не выказывал ни капли превосходства. Более того, Антоний везде появляется в греческом хитоне, а не в римской тоге. Носит белые кожаные сандалии, как самый обычный египетский жрец. И производит совершенно другое впечатление, чем его командир в красном плаще, чье незримое присутствие до сих пор ощущается в воздухе. Это только прибавляет очков Клеопатре. Если Цезарь чувствовал через Клеопатру связь с Александром Македонским – а любой римлянин, собирающийся походом на Восток, обязательно имел в виду Александра, – то и Антоний может чувствовать через нее связь с Цезарем.

У Аппиана Антоний всегда рядом с Клеопатрой, «которой, несомненно, он главным образом и посвящал все свое время» [44]. Он уверен, что царица плохо влияла на Антония, который, «обезоруженный и околдованный Клеопатрой, не раз оставлял важнейшие дела и откладывал неотложные походы, чтобы разгуливать и развлекаться с нею на морском берегу близ Канопа или Тафосириды». На самом деле скорее верно обратное. Клеопатра, полностью сосредоточившаяся на своем госте, не утратила духа соперничества и чувства юмора, не забыла о своих интересах. Вот они плывут на лодке по Нилу или озеру Марьют жарким александрийским днем. Марк Антоний весьма удручен: он, бравый полководец, не может ничего поймать в кишащих рыбой египетских водах. Что подумает Клеопатра? Любовь там или нет, но выглядеть таким беспомощным в ее присутствии невыносимо. Антоний поступает как любой уважающий себя рыболов: тихонько приказывает слугам нырять и насаживать на крючок заранее пойманную рыбу. Так он начинает вытаскивать рыбок из воды одну за другой – немного чересчур победоносно, немного чересчур регулярно. Этот импульсивный человек, когда хочет что-то доказать, не умеет держаться в рамках. Клеопатру же не так просто обдурить. Она притворяется восхищенной – ах, ее мужчина такой молодец! Вечером она нахваливает его своим друзьям и приглашает их на завтра самих в этом убедиться.

На следующий день большая компания выезжает рыбачить. Клеопатра уже успела дать распоряжения слугам. Антоний забрасывает удочку, у него тут же начинает клевать. Почуяв крупный улов, он вытаскивает лесу – и все начинают хохотать: на крючке болтается понтийская вяленая рыба. Царица снова продемонстрировала свою смекалку и остроумие – Антоний далеко не единственный, кто старается произвести на нее впечатление, – а заодно уверенно и мило напомнила любимому о его назначении. У нее нет привычки ворчать и гневаться – зато есть формула успеха, ради которой многое бы отдал любой родитель, коуч или руководитель высшего звена: она очень амбициозна и умеет заражать своей амбициозностью других. «Удочки, император, оставь нам, государям фаросским и канопским», – взывает к нему Клеопатра перед всей компанией. «Твой улов – города, цари и материки».

Похоже, Клеопатра относилась к Антонию как бабушка к приехавшему на каникулы внуку-школьнику, и теперь этот же школьник приходит в Рим, который он откровенно игнорировал все эти праздные месяцы. Он отметил сорок третий день рождения в Александрии, при этом запомнился горожанам в основном своими шалостями и выходками, что смешно – ведь изначально основным обвинением Марка Антония в адрес Октавиана было «сопливый мальчишка» (для римлянина не было оскорбления хуже: оно так бесило Октавиана, что он потом проведет в сенате закон, официально запрещающий кому-либо так его называть). Если Клеопатре не удалось сподвигнуть Антония на великие дела, то это оказалось под силу шокирующим новостям, пришедшим под конец зимы с востока: парфяне заняли Сирию и убили недавно поставленного Антонием наместника. Известия с запада были не лучше. Фульвия, объединившись с братом Антония, начала войну против Октавиана – в том числе чтобы оторвать мужа от Клеопатры. После поражения она бежала в Грецию.