Клеопатра: Жизнь. Больше чем биография

Такое поведение римского полководца наводит на мысль, что тут не обошлось без магии. «Теперь сразу у Антония, – заключает Аппиан, – ослабел прежний его интерес ко всему происходящему: чего бы ни требовала Клеопатра, все выполнялось без всякого внимания к священному или справедливому»[91] [30]. А еще такое поведение наводит на мысль, что Клеопатра надавала ему в перерывах между пирами весомых материальных обещаний. Да и нельзя сказать, что Антоний делает что-то из ряда вон выходящее. Цезарь, уехав от Клеопатры в 47 году до н. э., тоже занялся наведением порядка в провинциях, «определил людям, оказавшим ему услуги, награды от имени государства и от себя лично, произвел расследования и вынес приговоры по прежним местным тяжбам»[92] [31]. Антоний берет под свою защиту правителей, поддержавших его, и заручается их дружбой. Устанавливает иерархические цепочки и поднимает налоги. А вот дальнейшие его действия сильно отличаются от Цезаревых: поздней осенью Антоний распределяет свою армию по зимовкам. И хотя порядка в провинциях так и нет, а парфянское войско нагло осваивает берега Евфрата, плотоядно поглядывая на Сирию, он отправляется на юг – в Египет, к Клеопатре [32].

Женщина двадцати восьми лет, встретившая его в Александрии, может быть, пребывает на пике своей красоты – хотя каждая женщина уверена, что такой момент всегда где-то в прошлом, – а может быть, и нет. Однако в любом случае эта Клеопатра мало похожа на ту, что встретилась с Юлием Цезарем семь лет назад. С тех пор она побывала за границей и родила ребенка. Она правит, не встречая сопротивления, и не моргнув глазом усмиряет страшные политические и экономические бури. У нее, живой богини, есть маленький непорочный соправитель, избавивший ее от необходимости снова вступать в брак. Ее поддерживает и искренне обожает народ: недаром она, как никто из Птолемеев, посвящала столько времени и сил исконной египетской религии. И сейчас в Александрии другая Клеопатра принимает своего могущественного партнера – самоуверенная, властная, роскошная.

Принято считать, что это она придумала и организовала визит Антония в Египет. Завлекла хитростью, соблазнила, околдовала. «Антоний… позволил ей увезти себя в Александрию» [33], – уверяет Плутарх. Правда, с таким же успехом он и сам мог принять это решение. В конце концов, он делает, что должно: реформирует Восток и собирает деньги. Как ему воплощать свои военные планы без египетского кошелька? Это, быть может, великолепный шанс получить обещанное, но пока не отданное хитрой царицей. Азия оказалась беднее, чем все предполагали. А Египет богат. У римского триумвира имеется законное основание исследовать вассальные царства, и Египет подходит идеально: для парфянской кампании Антонию очень пригодится флот Клеопатры. Иначе ему придется вечно распутывать провинциальные дела, что совершенно неинтересно. Даже Цицерону было скучно заниматься административной рутиной. Бесконечным потоком к нему идут просители – в таких условиях Антоний может только мечтать оказаться в одном из немногих средиземноморских «чужих государств» [34]. Он в свое время считался одаренным школьником и до сих пор во многом школьником остался. А еще он талантливый, здравомыслящий стратег. Если Клеопатра не ищет с ним встречи, то у него и самого найдется немало поводов с ней пообщаться – или хотя бы аккуратно и дипломатично дать ей почувствовать себя хозяйкой положения, что он элегантно проделал не так давно в Тарсе. Он уже бывал раньше в Александрии, этот город вряд ли легко забудешь – город, где можно испить всю греческую культуру одним глотком. Никто в здравом рассудке не захочет зимовать где-нибудь еще, когда есть возможность понежиться под ласковым александрийским солнышком (пусть в январе и случаются мощные наводнения), особенно в I веке до н. э., особенно будучи гостем кого-то из Птолемеев.

Либо из почтения к Клеопатре, либо желая избежать ошибки Цезаря, Антоний гостит в Египте без военного эскорта и без каких бы то ни было отличительных знаков власти, «держа себя и ведя образ жизни частного человека» [35]. Хотя живет совсем не как простой частный человек. Клеопатра устраивает ему пышный прием и прилагает много усилий, чтобы он «вел жизнь мальчишки-бездельника» [36] и чтобы поддержать репутацию стиля жизни «по-александрийски». Есть города, где можно потратить состояние, есть города, где можно сколотить состояние; и только в редком великом городе можно умудриться сделать и то и другое. Именно такова Александрия Клеопатры – рай для ученых, деловой центр и место для томного отдыха, где типично греческая коммерческая жилка соединяется с египетским гостеприимством. Город малиновых зорь и жемчужных вечеров, город, склонный к мошенничеству и дающий возможности.