Клетка для бабочки

– Прощай, Матвей! Я всегда буду тебя помнить, – потом отошел и встал рядом с Никитой.

«Молодец, держится», – подумал тот.

Рабочие быстро закопали могилу, сделали аккуратный холмик, положив венки вдоль него и установив большую фотографию в деревянной рамке, а также забив рядом небольшую блестящую табличку. Антон смотрел на все это с чувством какой-то нереальности: лицо, фамилия и имя его друга, общий с ним год рождения, этот год смерти – 2022, год с кучей красиво написанных двоек, год, подаривший сестру, но отнявший друга. «Я есть, а его нет. Как это так? Остались родители. Они ведь одни остались. Сейчас вернутся домой, а там пустая комната сына. Как так могло случиться? Разве так бывает?» Он почти не слышал, что протяжно пел размахивающий кадилом священник, кажется, что-то про вечную жизнь. «Что он знает о вечной жизни?» – с раздражением подумал Антон. Он почувствовал, что расклеивается, и крепко сжал локоть Никиты. «Потерпи чуть-чуть, ладно?» – прошептал ему тот.

Но вот все закончилось, и провожающие повернули обратно. Мать Матвея бережно вел под руку ее муж. А Матвей остался.

Люди заходили в автобус, рассаживались по местам. Двое мужчин закурили на снегу, отойдя подальше от раскрытой двери. Павел Иванович хотел подсадить маму Матвея на ступеньку, но она подошла к ребятам.

– Антош. Я рада, что ты пришел. А это твой родственник?

– Это Никита, мой друг. Он меня не отпустил одного. Родители не знают, думают, что я на даче. Пожалуйста, не говорите им, что я был, хорошо?

Она кивнула. Потом добавила:

– Мне укол сделали. Я сначала не хотела, а теперь даже рада, что согласилась. Я бы сегодня рыдала в голос и всем бы сердце рвала. А теперь я могу с тобой поговорить. Спасибо тебе за все. Матвей тебя очень любил и гордился таким другом. И знаешь… живи за двоих! Проживи долгую счастливую жизнь, добивайся своих целей, заведи семью, детишек. Никогда не отчаивайся. Все поправимо, кроме… такого.

Она крепко обняла Антона, и Никита увидел, что его глаза полны слез. «Сейчас сорвется», – подумал он. Но Антон держался хорошо. Только голос его вздрогнул, когда он сказал:

– Спасибо. Я постараюсь. Вы тоже держитесь!

– Буду, – пообещала Ирина Васильевна. – Кто же станет Павла Ивановича поддерживать? Ну, идем в автобус. Я попрошу высадить вас, где скажете.

Они доехали до удобной точки, взяли такси и через час с небольшим были уже на даче. Антон сразу прошел к себе, сказав, что хочет отдохнуть. Никита не стал спорить. «Друг, он назвал меня другом. Ну и как я его оставлю в таком состоянии?» Он решил позвонить отцу.

Говорили они долго. Петр Алексеевич, внимательно выслушав подробный рассказ сына, сам стал отговаривать его ехать. «Да управлюсь я без тебя, не переживай. Что тут собирать-то особо? Свои вещи ты забрал. А на Новый год пообщаемся по скайпу, делов-то. Ты сейчас там нужнее».

«Господи, гора с плеч! Голос бодрый, помогает, есть кого утешать и быть старшим. Строит планы, рассуждает по-взрослому. Да, нам бы ночь продержаться да день простоять, а там уже и срок пройдет. Только тогда смогу вздохнуть спокойно».

Некоторое время Алексей Степанович смотрел в окно. Все мысли куда-то подевались, и ощущения тоже. Он вяло подумал, что так чувствует себя муха в янтаре. Нет, все-таки пчела, не муха. Хоть дохлая, но пчела. Потом с усилием сбросил оцепенение и вновь уткнулся в планшет.

«Так, дальше мы в основном фотками обменивались. Ага, это я в Ржев ездил, на мемориал. Только недавно открыли, интересный проект, конечно. А Настя слала фотографии ремонта и дачи». Художник задумчиво всматривался в редкие листочки березняка, горящие на закатном солнце такой раскаленной медью, что он в очередной раз пожалел, что не пейзажист. Он прекрасно умел передавать простор, воздух, свет, но рисовать природу без архитектуры и людей ему было скучно. Поэтому новый проект так и захватил его: там соединилось все, что он любил делать в искусстве, да еще и многократно усиленное сознанием большой социальной важности идеи. Большие надежды он возлагал и на будущую череду командировок – вдруг его безэмоциональность еще и из-за того, что он засиделся на одном месте? Художник мысленно пробежался по планам на 2023 год. «Так. Новый год будет в Питере, поработаю с памятником в Пулково, заодно и с друзьями встречусь. В марте слетать в Мурманск к памятнику моему тезке, а в мае – в Волгоград. Полинку бы туда с собой взять, да она что-то совсем потерялась, странно даже. Да, лучше ей не мешать. И сессия же будет как раз. А потом в Болгарию, к еще одному Алеше, но это в августе, думаю. Да, вот все-таки не хватает поездки в Германию, в Трептов-парк. После Волгограда посижу спокойно на даче хоть месяц, разгружу голову. Вернее, загружу ее стройкой». Он мечтательно улыбнулся. Дача, будущий дом – это единственное, что вызывало положительный эмоциональный отклик и даже волнение. «Вот это и надо расширять. Предвкушение, планирование… А я еще поначалу не понимал, зачем дом строить? Да вот чтобы вытянуть себя из этого серого безразличия. Хоть немного вытянуть».