Клетка для бабочки

Она вежливо поблагодарила профессора и пошла в свою комнату. Но не стала сразу садиться за каллиграфию, а, поспешно убрав «Дневник самосовершенствования» с глаз долой, подошла к окну. Опершись локтями о холодный подоконник, она невольно начала вспоминать прошлый Новый год. Они с дядей Мишей составили план подготовки за месяц! Распределили по неделям уборку, чтобы было не утомительно. Приходили баба Маша, Вера, они включали погромче всякие песни, причем каждый по очереди выбирал по своему вкусу, и дом, комната за комнатой, становился чистым и украшенным к празднику. Мишура и снежинки на окнах, разные свечки и композиции, которые когда-то делала Стася… А сколько было всевозможных гирлянд внутри и снаружи! Час-полтора дружной работы, потом болтовня за чаем с чем-нибудь вкусным. Баба Маша приносила теплые ватрушки или пирожки с вишнями, такие пушистые, такие гладкие и румяные сверху! Еще были покупная пицца, торт «Сказка», маленькая коробочка вкуснейших трюфелей, рождественский штоллен, который привезла Оля… Полина шутила, что с такой уборкой она к Новому году станет самкой Колобка. «Ну, так надо же восполнять калории!» – уверял дядя Миша. «Он шел на поводу своего желания меня баловать», – подумала Полина и вздохнула.

– Слушай, а ты папе давно звонил? – спросил Никиту за завтраком Михаил.

– Вечером, как приехал, позвонил, чтобы он не волновался. Потом он один раз. Я позвоню сегодня.

Михаил кивнул.

– Я тридцатого могу тебя отвезти домой на несколько дней.

– Спасибо.

– Ну, все, я поехал. Вернусь поздно. Как Антон?

– Спит. Плакал ночью. Мы с ним разговаривали.

Михаил улыбнулся:

– А ты молодец.

Никита быстро напоил коз и разложил в кормушки сено. У него уже появились свои любимицы: необыкновенной красоты серебристо-серая коза и еще одна, большая, похожая на оленя с томными коровьими глазами. Никите казалось, что серая понимает его слова, хотя он осознавал глупость этого предположения. После душа он пошел будить Антона. Тот уже не спал, а что-то смотрел в телефоне.

– Ехать больше часа, надо пораньше выезжать. Я заказал такси через полчаса, с запасом.

– Иди позавтракай, там ватрушки, очень вкусные.

– А то я не знаю эти ватрушки! Баба Маша перед больницей напекла кучу выпечки, и в морозилку.

– Кучу – это хорошо, – мечтательно сказал Никита.

– Да, небось уже все подъели, когда толпой помогали дом генералить. Удивительно, что ватрушки остались.

– А вот это плохо.

– Ничего, Вера обещала луковый пирог.

– Разве это вкусно? – удивился Никита.

– Очень! Это самый вкусный пирог из несладких.

– Вставай давай, специалист!

Никита зашел к себе и положил в карман валерьянку – на всякий случай. Напускная бодрость Антона не могла ввести его в заблуждение: насмотрелся на веселого отца с серой тоской в глазах. «Сейчас бы заставить выпить, да ведь не пройдет номер».

Народу на кладбище было немного. Ни одного одноклассника Антон не увидел: ну да, в чате настоятельно рекомендовали не пускать детей и писали, что устроят сегодня классный час «Прощай, Матвей!». Антон поежился и мысленно поблагодарил родителей, что отпросили его из школы. Разрыдаться при всех – это было бы слишком. А здесь, на кладбище, можно спокойно попрощаться с другом. Они приехали как раз тогда, когда гроб уже вытащили из автобуса и поставили на две табуретки. Он знал, что церемонии прощания как таковой не будет – так решил Павел Иванович, отец мальчика, чтобы поберечь силы жены. Ирина Васильевна, высокая, худая женщина в сером пуховике и черном берете, стояла возле гроба и не отрываясь смотрела на лицо сына. Всего было человек десять. Ребята подошли поближе, и Антон увидел заплаканную Катю – соседку Матвея, с которой тот дружил с детства. И еще священника или дьячка, они не поняли. Все молча стояли, пока распорядитель не посмотрел на часы и не сказал: «Пора!» Рабочие подняли гроб, еще один закинул табуретки в автобус и вытащил оттуда несколько венков с красными и белыми искусственными розами. Все медленно пошли по дороге вглубь кладбища.

Никита еще ни разу не был на похоронах. Ему было не страшно, только как-то непонятно на душе. С удивлением он замечал мусорные контейнеры, доверху наполненные такими же венками и поблекшими искусственными цветами. «Зачем это все? Венки эти… Лучше бы гитару парню положили, он бы оценил». Засмотревшись, он задумался и вспомнил о своей задаче, только когда заметил, что Антон отстал. Никита быстро вернулся: тот был весь белый. «Так, приехали, – начиная паниковать, подумал он. – А я-то хорош…»

– Так. Пошли, в автобусе посидим. Когда все закончится, сами придем на могилу попрощаться.

Антон упрямо мотнул головой:

– Все в порядке. Сейчас…

– Выпей таблетку. – Никита почти насильно заставил его проглотить две валерьянки. «Глаз не спущу», – решил он.

Когда они подошли к месту, гроб уже был закрыт и опущен в могилу, каждый подходил и по традиции кидал горсть земли, прощаясь в последний раз. Никита не хотел, чтобы Антон это делал. Ему было беспокойно. Но тот, кажется, совладал с эмоциями, не торопясь подошел к могиле, кинул горсть земли и сказал: