Клетка для бабочки

– Нужно послушать музыку, которую сочинил этот молодой человек, и сказать, что он чертов гений, – улыбнулся Антон.

– Да я сразу это говорила. Сыграй, Никит! Я сейчас в таком настроении… В общем, поехали!

Уже после нескольких тактов ее глаза удивленно раскрылись. Она внимательно прослушала всю мелодию, потом подошла и крепко обняла Никиту за плечи.

– Ну, я сразу сказала про руки гениального музыканта. Оказалось, что не только музыканта, а еще и композитора. У тебя большое будущее, Никит, правда. Главное – слушай свое сердце и оттачивай мастерство. Остальное само придет, вот увидишь. Не сразу, но придет. Это я тебе гарантирую.

– Спасибо, – тихо ответил парень. – А я боялся тебе показывать.

– Давай договоримся: всегда начинай с меня, ладно? Буду твоим бета-тестером. Ребят, а у меня же для вас новость. В моем доме первый этаж пойдет под репетиции. Я ведь перееду сюда.

– Здорово! Спасибо! А ты будешь нам помогать?

– Да куда я от вас денусь? – засмеялась Вера.

Полина решила пока не продолжать разговор об учебе, но при первом же удобном случае, поймав хорошее настроение Виктора Аркадьевича, упросить разрешить ей сдать первую сессию. Но разговора не получилось. Профессор сразу же строго оборвал ее просьбу решительным и жестким «Нет!».

– Я даже не буду опять это аргументировать, Полина. Я думал, что ты разумнее. Жаль, что я ошибался. Вот смотри: ты мне сама посылаешь сигнал: «Я, Полина, – неразумное существо, на которое не действуют разумные аргументы. Со мной можно обращаться только как с тупым, неразумным животным». Так, Полина? – Профессор говорил медленно, четко, внушительно.

Она помотала головой. Все расплывалось от слез, уже готовых прорваться наружу: она опять сама все испортила! И правда, как она могла подумать, что разговор не окончен?

– В общем, так, Полина. Помнишь, я говорил тебе про интенсив? Ты не забыла? Так вот. Я думал, что у меня есть время. Твоя беременность ускорила события. Времени почти нет. Ты не обижайся, Полина, но ты сама мне подсказала своим поведением. Вводится жесткий интенсив. Мне нужна правильная жена, правильная мать моего ребенка. Поскольку теперь я не могу тебя просто выгнать в случае чего – значит, буду воспитывать ускоренными методами.

– Что это значит? – тихо спросила Полина.

– Хороший вопрос. Вот смотри, Полина. От тебя требуется только одно: полное послушание и полное доверие. Остальное я беру на себя, Полина.

– Вы будете меня наказывать?

– Конечно. Тебя интересует как? – Он выжидающе посмотрел на девушку. Ей показалось, что этот разговор его забавляет. Она кивнула. – Ну, как детей наказывают? Оставляют без ужина. Это даже полезно беременным – иногда пропустить прием пищи. Плод начинает сам добывать себе кислород и питательные вещества: активно двигается, пинается, чтобы усилить приток крови, и, как следствие, лучше развивается. А маме, если ее питание сбалансировано, это не приносит вреда. Во-вторых. Детей дерут за ухо. Не очень сильно, но чувствительно, да. Ну и в-третьих. Пощечина. Это если случай совсем серьезный.

– Что значит – серьезный?

– Для тебя это значит вопиющее непослушание и ложь, Полина. Последнее весьма прискорбно. Но есть еще и четвертое. Ребенка в наказание лишают чего-нибудь, что ему дорого или на что он надеялся: любимой игрушки, какого-то мероприятия. Так я планирую наказывать и своих детей, Полина. Считаю такой подход разумным. Сначала нотация, а если не понял – то со второго раза следует наказание. Неотвратимое наказание, – с удовлетворением подчеркнул он.

Полина на секунду увидела картинку: посреди комнаты стоит малыш лет двух с красным ушком и в зассатых колготках. Он уже не плачет, а только судорожно всхлипывает, как будто ему не хватает дыхания на вдохе. Она смотрит на своего сына и не может подойти его утешить, умыть, сменить колготки: ей это строжайше запрещено. Она сама судорожно вздохнула.

– Что, Полина? Все в порядке? Открыть окно? – сразу почему-то всполошился профессор.

– Нет, все в порядке, спасибо. Я постараюсь, правда. Но я так хочу сдать эту сессию! Вы ведь можете ездить со мной, чтобы меня не обижали в дороге. И маску…

– Все. Это не обсуждается. – Он вскочил и начал ходить из стороны в сторону. – Будь же разумной, Полина. Забудь про учебу. У тебя другой путь в жизни. Пойми – это судьба. – Он подошел к девушке, усадил ее на свою кровать, обнял и повторил: – Это судьба, Полина. Это судьба.

На следующий день после этого разговора произошло два события. Профессор принес несколько книг про осознанное материнство, беременность и развитие детей до года и попросил – да, именно попросил, как отметила девушка, – их хорошенько изучить. Также у нее на двери появились распорядок дня и распечатанная гимнастика в картинках для первого триместра беременности. И еще – список запретов с обведенным красным маркером словом «УЧЕБА».