Клетка ищет птицу (СИ)

Им удалось проскочить мимо незамеченными. В восемь он позвонил:

– Вы не пришли…

– Видимо, мы не узнали друг друга. Компьютер ошибся. И я не была на заводе три года назад.

– Но ведь мы можем попробовать встретиться снова? Если у вас есть желание.

Алька честно призналась:

– У меня нет такого желания.

– Тогда – прощайте, – сказал печальный Анашкин. И в трубке зазвучали короткие гудки.

Алька засмеялась. Передразнила:

– «Прощайте!» Мама, он был и остался дебилом. Чего он начитался? Дешёвых любовных романов? А главное, где? Ведь он библиотеку в первый раз увидел.

========== 45. ==========

От таких встреч делалось тоскливо до тошноты. Через несколько дней после несостоявшегося свидания в библиотеке Анашкин сам пришёл на радио. Алька не узнала его. Она была занята. Какой-то мужчина настойчиво спрашивал, как подать объявление в рубрику «Будем знакомы». Алька объяснила про абонентский номер, назвала цену (а сама в это время не отводила глаз от рекламного текста, который через пять минут должна была отбарабанить перед микрофоном под бодрую музычку).

– У меня ещё один вопрос, – сказал он. – Личного характера. У вас работает женщина, перед которой я должен извиниться. Алевтина Ярцева.

Алевтина – бр-р-р! Алька дёрнула плечом. Оторвалась от бумаг. И увидела глаза Анашкина. Серые с желтизной, испуганные и удивлённые. Точно так он смотрел на девчонку, которая била его в умывалке игрушечным конём по голове.

– Она перед вами, – язвительно произнесла Алька и развела руками. – Извиняйтесь, пожалуйста.

Воспитательницы, которая могла отвести мальчика в спасительный угол, рядом не было.

Объявление, что принёс Анашкин, гласило: «Молодой человек без вредных привычек ищет спутницу жизни. Разведённых и работающих в торговле просит не беспокоиться». Алька тут же пустила его в эфир, и через три дня на абонентский номер Анашкина пришло письмо с обратным адресом «село Иванково». Конверт был надписан крупным ученическим почерком. Алька подумала, что надо бы пожелать им счастья – Анашкину и этой деревенской девочке.

========== 46, 47. ==========

Митя приехал. Сбежал из армии, сумасшедший пацан. Добирался автостопом. Что он там плёл водилам на дорогах, с какими бомжами одеждой поменялся, одному богу ведомо, в которого он так истово верит. Прикатил – и не к матери первым делом, а в часовню свою, где Кирюха с Генкой, чуть потеплело да грязь на пригорке подсохла, принялись снимать рубанком с досок янтарную стружку и стучать молотками под началом добродушного деловитого Егорыча.

Старик Митьку и убедил вернуться, сходить «сдаться» в военкомат. «Потому как взялся за гуж – так не говори, что не дюж. Душа, значит, по весне воли просит, как птица она у тебя… А подумал ты, что у птицы-то, может, своя стая есть? И ежели птица поставлена покой стаи охранять, так она и будет службу нести, пока срок не выйдет. А ты как думал? Перышки распушил, полетел – дур-рак. Удрать-то нехитро, а ты вот переступи через себя да послужи».

В общем, взял на «слабо», как прокомментировала это Алька, рассказывая Татьяне. Что-то похожее ведь и она сама когда-то Томке говорила. Расколоть башку о ледяную кору тротуара – разве это не побег, разве не трусость?

47.

Шли дни, недели, месяц прошёл, а Алька ничего не делала. Приходила на работу, садилась в кресло и рассматривала узор на обоях на стене напротив. И так с восьми до пяти. Ларисушка начитывала объявления. Славик крутил повторы старых передач. Ни одна интересная мыслишка в голове журналиста Ярцевой не копошилась. Ощущение было – словно мозги прополоскали в растворе хлорки, и все, что там было живого, вымерло. «Интересно, от этого лечат? – думала она. – Надо сходить к специалисту какому-нибудь».

Как раз принёс объявление модный психиатр. И Алька рискнула сходить на прием.

Сходила. Психиатр. Ну и что? Поставил дурацкий диагноз: астения. Такой и болезни-то не бывает. Выписал какие-то жёлтые капсулы и велел срочно взять отпуск. С этим проблем не возникло: Ларисе-редактрисе давно уж наскучила моя хмурая физиономия. Алька положила ей на стол заявление и вышла на душную пыльную улицу – свободная! И тут-то ей сделалось страшно. Потому что она не знала, чем заполнить предстоящие четыре недели. Срок показался огромнейшим!

Алька стала строить планы о прогулках, поездках. О книгах, которые возьмет в Танькиной библиотеке. Неспеша брела в сторону родительского дома, в каждом из придорожных ларьков покупая по мороженому. Увидела вывеску парикмахерской и решила сменить причёску. Дёрнула дверь – закрыто. Вздохнула. Идти в другой салон поленилась – это же в центре города! Но реализовать бредовую идею всё ещё хотелось.

Близняшки как раз были дома. Алька попросила их выстричь ей чёлку. Талька обмотала сестру простынёй и деловито заклацала ножницами. Галька глядела на это безобразие, подавала советы. Ну, и подтолкнула сестрицу невзначай. Талька как стриганет лишнего! Галька как заойкает! В общем, Алина полюбовалась на себя в зеркало и махнула рукой:

– Достригайте остальное, уродуйте уж до конца.