Клетка ищет птицу (СИ)

На родительской квартире раздавался звонок за звонком. Отказывающийся представиться молодой человек никак не мог уяснить, что девочка Алевтина тут не живёт, а только приходит изредка к маме на блины и в ванне мыться. И вообще её зовут Алина. Мама и близняшки пытались продиктовать ему Алькины домашний и рабочий телефоны, но он бросал трубку, а потом опять набирал тот же номер и требовал Алевтину. Наконец, столь желанный для незнакомца разговор состоялся. И Алька предложила:

– Давайте встретимся в шесть у библиотеки имени поэта Сурикова

– Извините, а где эта библиотека находится?

Ничего себе! Ладно бы – не местный. Такое спросить…

А сначала он сказал:

– Здравствуйте, Алевтина. Это Виктор.

Разумеется, это был не Финист. Во-первых, он никогда себя не назовёт Виктором. Витюха он, и больше никто. То есть, это даже во-вторых. А во-первых – это то, что он вообще никогда Альке не звонил. Тем более, на мамин номер. Зачем ему?

А больше среди её знакомых не было ни одного Виктора. Разве что тот студент, увлеченный дзен-буддизмом, неделю назад она попросила его выступить в молодёжном ток-шоу, и он обещал подумать.

– А, добрый день. Ну, как, решились спорить с отцом Михаилом?

– Нет, я по другому поводу. Вы меня не помните, Аля?

Нет, студента звали, кажется, Владиславом.

– Я видел вас три года назад на часовом заводе. Смотрел, да так и не решился подойти.

– И правильно сделали. Вы помешали бы мне брать интервью.

– Вы должны меня помнить. Мы уже двадцать лет как знакомы.

– Вы ошибаетесь. Двадцать лет назад я была ещё, извините, в яслях.

– Там мы и встречались. В яслях, потом – в детском саду. Не припоминаете?

Алька наморщила лоб от усердия, пытаясь припомнить. Саша, Миша, близнецы Ванька с Ромиком… Не было в группе никакого Виктора.

– Моя фамилия Анашкин.

– О Господи! – простонала Алька.

– Мама, ты знаешь, кто мне звонил? Это Анашкин, мама! Витя Анашкин. Он сказал, что ввёл в компьютер мою детскую фотографию и теперь знает, как я выгляжу через двадцать лет.

Алька хохотала до истерики. Упала на пол и каталась по пушистому паласу. Маме ли её не понять. Она работала в саду нянечкой, как раз в Алькиной группе. Ей ли не знать, что такое Анашкин? Это же стихийное бедствие.

«Анашкин, вылезай из-под стола!» «Анашкин, опять ты брызгал водой в умывалке?» «Анашкин, оставь в покое занавеску!» «Анашкин! Анашкин! Анашкин!..»

– Да он же дебил, настоящий дебил, – рассуждали между собой тетушки-воспитательницы.

– Нет, просто донельзя избалованный. А его мать – вздорная баба, в магазине работает, любительница поскандалить.

– Он нам всю группу взбудоражит. Он нам всех детей испортит.

– Дети, не берите пример с Анашкина. Петров, ну зачем ты полез под стол? Вот видите – уже начинается.

Видимо, уже в яслях, в годовалом возрасте Алька усвоила: Анашкин – плохой. С ним и не водился никто. Как с таким дружить, когда он дерётся и щиплется? Все его только дразнили: Анашкин-какашкин.

Однажды Алька его побила. Не в год, конечно, – в четыре. Подкараулила у входа в умывалку и отколошматила пластмассовой лошадью по стриженой «под нулик» голове. Бить Анашкина было неинтересно: он не визжал, не сопротивлялся. Мария Николаевна взяла её за руку, отвела к своему столу.

– За что ты его, Аля? Он тебя обижал?

– Да, – соврала она. – За платье дернул.

Анашкина поставили в угол. Похоже, ему нравилось стоять в углу. Он там был делом занят – отколупывал от стены извёстку и ел.

– …И чего же хочет Анашкин? – спросила мама.

– Встретиться со мной, – выдавила Алька, рыдая от хохота. Мама не стала возражать:

– Ну и встреться.

========== 44. ==========

Алька считала, что назначать свидания в библиотеке очень удобно. В случае неудачи можно притвориться, что тебя страшно интересуют журналы в читальном зале.

Танька была занята подсчётом формуляров. Алина присела на край кресла и уткнулась в свежий номер «Спид-инфо». Было без десяти шесть.

Появился посетитель. Замер посреди зала.

– Здравствуйте. Что вы хотели? – моментально отреагировала Танька.

– Это библиотека имени поэта Сурикова? – спросил он.

– Да, – слегка опешив, сказала Ракитка. Вопрос показался ей странным: вошедший в упор смотрел на гипсовый бюст Иван Захарыча, к тому же он не мог, наверное, не заметить таблички с золотыми буквами на входной двери.

– Спасибо, – сказал посетитель и вышел.

– Алька, это был он, – громким шепотом сообщила Таня. Алина, захихикав, проговорила:

– Как жаль, что я не разглядела.

Девушки кинулись к окну. Из него был чудный вид на крыльцо. Действительно, человек этот, удостоверившись, что библиотека имени Сурикова существует, теперь прохаживался взад-вперед по тротуару, картинно заложа руки за спину. Но что это был за человек! Толстый, круглый, как бочонок. Одет в болоньевую хламиду до колен – не то куртку, не то плащ. На густо-розовом (цвета раствора марганца) лице выделялся крупный мясистый нос. От маленького Анашкина осталась только бритая голова – «под нулик».

– Тань, может быть, это не тот? – засомневалась Алька. Вышло очень жалобно.

– Но ведь больше и нет никого, а уже седьмой час, – резонно возразила Ракитка.