Клякса

– Думаю, всё в порядке, – заключила врач, обращаясь к фельдшеру. Тот откинулся в кресле, вытянув на ковре длинные ноги в белых кроксах. – Дети просто испугались.

– Извините, – Марта залилась краской и стала похожа на нежного розового поросёнка.

– Ты правильно поступила, всегда лучше перестраховаться, – успокоила её врач. – А нам уже пора.

Светка сразу ожила. Она вскочила с дивана как ни в чём не бывало и вместе с другими детьми отправилась провожать врачей на улицу. Ребята махали скорой, и когда та скрылась из виду, вся компания отправилась на спортивную площадку в школьном дворе. Там Светка играла до вечера, и только в пятом часу спохватилась, что мама, должно быть, уже вернулась с работы и потеряла её. Она стремглав помчалась домой.

Светка увидела маму издалека, та что-то возбуждённо обсуждала с соседкой возле подъезда. Вид у неё был взволнованный, волосы выбились из причёски, счастливой она не выглядела. Неужели ей не понравился сюрприз?

– Мама! – протяжно закричала Светка.

Та оглянулась и всплеснула руками. Не обращая больше внимания на соседку, побежала навстречу Светке.

– Что произошло? Что случилось?! – она больно схватила Светку за плечи и принялась вертеть и оглядывать со всех сторон. Убедившись, что Светка в полном порядке, она вдруг шлёпнула её по мягкому заднему месту. А потом ещё и ещё раз.

– Ты что это натворила, а?! Что устроила!

Светка вертелась вокруг маминых ног, пытаясь вырваться, а та не унималась и всё повторяла:

– Какой погром мне устроила! Безобразница!

Она схватила Светку за запястье и повела домой, а там принялась тыкать её, как нашкодившего котёнка туда, где обнаруживался беспорядок:

– Ты зачем жирной кухонной тряпкой вытирала мебель? Посмотри, какие разводы! Ты это специально? А потом ещё оставила её прямо на диване. Посмотри, какое пятно. Его ведь теперь не выведешь. – Мама потащила Светку в спальню.

– Кто разрешил трогать мои украшения и папину коллекцию монет? Почему серьги валяются на полу и измазаны зубной пастой?

Светка выла и пыталась оправдываться:

– Мы их чистили, чтобы блестели.

– Кто эти мы?! Здесь ещё кто-то был?

Светка закусила губу, а мама лихорадочно принялась складывать украшения в шкатулку.

– Вроде бы всё на месте, – выдохнула она уже спокойнее и устало плюхнулась в кресло. – Светочка, тебе скоро в школу, ты ведь уже большая. Неужели не понимаешь, что люди бывают разные?

То, что все люди разные, Светка отлично понимала. Вот взять хотя бы её и Риту: у той волосы тёмные и глаза карие, а у Светки рыжие волосы и зелёные глаза, а ещё она выше ростом, а Рита – пухлая и рыхлая (так мама однажды про неё сказала). Тут уж не поспоришь.

– Света, что здесь вообще произошло? На лоджии пусто и разбитая бутылка. Пол залит растворителем. Соседка с первого этажа ругается, что мы из окон выкидываем старые гардины. Подоконник ей повредили, могли стекло разбить.

– Мы просто делали генеральную уборку, – всхлипывая, проговорила Светка. – Я хотела, чтобы ты порадовалась.

Мама тяжело выдохнула, провела руками по лицу.

– Наконец-то лоджию освободили. Ах ты горе моё! – она устало улыбнулась.

Светка решила не рассказывать про скорую. Она забралась маме на колени и крепко обняла её.

18

Ситуация с бойкотом слишком угнетала Лесю. Прежде участвовать в подобном не приходилось. Будто издеваются не над Симкиной, а над ней самой. Попытки убедить Иру отменить бойкот провалились. Все разговоры о примирении пресекались той на корню. В чём конкретно провинилась Симкина, Леся тоже понимала лишь отчасти. Откуда возникла крамольная запись, она так и не узнала. Ещё до отъезда в отпуск Леся попыталась прояснить ситуацию, даже нашла повод прийти к Симкиной домой, чтобы поговорить. Но переступив порог её квартиры, где бывала не раз, где всегда хорошо принимали, она вдруг смутилась и не нашлась что сказать. Вера сразу показалась холодной и колючей. А потом заявила во всеуслышание, что, мол, ей объявили бойкот. Будто Леся в чём-то провинилась, будто это она писала про друзей гадости. Вот тогда Леся по-настоящему обиделась. Долго себя корила, что ходит за каждым хвостом, помирить пытается. Оттого и не считаются с ней, что ведёт себя как тряпка. «Мне что, больше всех надо? Нет, совсем не надо! – решила она. – И вообще, мы с папой и мамой в Сочи на море едем. И не будет там никаких бойкотов!» Но про себя надеялась, что девчонки за время её отсутствия разберутся и помирятся. Вернулась, а ничего не изменилось. Эдик, которому она позвонила первым, как всегда, посвятил её в последние дворовые новости.