Клятва мёртвых теней

Мы двинулись дальше по коридору, в сторону их с гвардейцами комнаты. Дверь со скрипом открылась. На кровати с балдахином задорно храпел Арнольд и хмуро сопел Моррисон – им определенно снились совершенно разные сны. Во сне Арнольд выглядел почти ровесником своего молодого напарника.

Стоило мне приоткрыть рот, чтобы спросить, как мы собирались разговаривать в спящей тишине, Ратбоун приложил палец к губам. Он провел меня в глубь спальни к балкону. В нашей комнате его, к сожалению, не было. Впрочем, ребятам приходилось ютиться втроем, поэтому это казалось справедливым.

– Каждую ночь я сажусь здесь, свесив ноги, – сказал Ратбоун и, скривившись, добавил: – Чтобы не слышать этого отвратительного храпа.

В его голосе сквозило возмущение. Я тихонько хихикнула и пожаловалась, будто мы соревновались:

– Киара пинается по ночам.

– Знаю.

– Ох.

Внезапно мои руки стали такими интересными, что я разглядывала их, точно впервые.

– Так что именно ты хочешь знать?

Хороший вопрос. С чего начать?

– Почему ты не спишь? – сказала я первое, что пришло на ум.

– Я думал, мы уже это проехали?

– Ну… Ты сказал, что не спишь потому, что потому. Это мне ничего не объясняет. Все воскрешенные не спят?

– Да.

– Но как же вы тогда отдыхаете? Организму ведь нужна… Я не знаю… Перезарядка.

Его губы превратились в тонкую бледную линию.

– Мы получаем энергию из другого источника.

– В каком смысле?

– Мы не едим привычную человеку еду, – продолжал уклоняться от прямого ответа он.

– Ты пьешь человеческую кровь? – рассмеялась я.

Уголки его губ дрогнули, но он не спешил отвергнуть мою теорию.

– Можно сказать, что мы пьем чужую энергию.

Я замерла, приоткрыв рот, а потом прислонилась к перилам балкона. В тот момент мне особенно требовалась поддержка. Звезды на небе ярко сияли, подслушивая наш разговор.

– Таких, как я, называют бледнокровками.

Бледнокровка. Я попробовала это слово на вкус, потому что раньше не было времени обдумать, как оно звучит. Бледнокровки, маги, древний артефакт – все это напоминало дешевый фильм про нечисть.

– Это… как? Каким образом ты берешь у людей энергию? – наконец спросила я дрогнувшим голосом.

Мои слова прозвучали опасливо, немного стеснительно. Я не хотела признаваться себе, но именно так себя и чувствовала.

– Я питаюсь магической энергией. Той, которая вернула меня к жизни.

– К чему ты ведешь?

– Мне нужна энергия теней, чтобы продолжать жить, – посмотрел он на меня.

– Ох, – все, что я смогла ответить.

Так вот почему рядом со мной Ратбоун иногда выглядел как человек. Он питался моими силами. Дважды за этот разговор я потеряла дар речи.

– Но я ни за что не беру энергию насильно, – поспешил добавить он. – Только когда ты сама меня касаешься.

Меня словно окатили ледяной водой. Я почему-то хотела верить, что между нами была некая уникальная связь, а вовсе не условия его подвешенного состояния. Ратбоун – будто в самом деле вампир – зависел от энергии таких, как я.

– Но… как же ты питался в Доме крови? С вами живут ведьмы теней?

И почему вы меня с ними не познакомили?

Но я не решилась задать вопрос вслух.

– Я не живу в Доме крови именно по этой причине.

– А где ты живешь?

Ратбоун колебался. Его губы дернулись, но потом он их снова поджал. На улице поднимался мягкий летний ветер.

– Отчего ты не живешь с отцом? – решила зайти с другой стороны я.

– У нас… сложные отношения.

Так вот почему он всегда называл его по имени.

– Сложные в каком плане?

Ратбоун был здесь, сидел рядом со мной. Когда еще мне подвернется такой случай выжать из него все, что я так отчаянно хотела знать?

– Я мало что помню из своей прошлой жизни, включая его, – пожал плечами он.

– Погоди, у тебя отшибло память? Что-то вроде амнезии?

– Я умер, Мора. У меня много что отшибло, – грустно усмехнулся он.

Магия. У Ратбоуна после смерти исчезли его способности. Он не колдовал ни в одном из ритуалов перехода, вспомнила я. Заклинания читала только Киара.

– Но почему твои глаза светятся, как у других магов? – поинтересовалась я.

– Я по-прежнему связан с магией. Когда я ей питаюсь, она наполняет меня не хуже, чем тебя или Киару. Она живет во мне. Отсюда и свечение.

Он отвернулся, и я воспользовалась возможностью, чтобы рассмотреть его шею. В последнее время парень выглядел не лучшим образом.

– И как ты понимаешь, что твои силы на исходе и тебе надо… подпитаться?

Другое слово вертелось у меня на языке, такое неестественное.

– Мне становится сложно двигаться. Все выводит из себя.

– Прямо как сейчас? Поэтому ты торчишь в «Мираже», а не гуляешь где-то по острову?

На его месте я бы так и поступила.

– Нет, мне просто нечего делать в этом чертовом городе, – высокомерно хмыкнул он.

Сложно было понять, почему ребята так ненавидели Меридиан, ведь все здесь буквально гудело от энергии. Ратбоуну стоило бы воспользоваться этим, а не стонать, как ему тяжко жилось.

Я больше не хотела касаться его. Пока сам не попросит, по крайней мере. Заново умереть бы я ему не позволила, но теперь его напыщенность меня раздражала еще больше.