Клятва мёртвых теней

Синеющее лицо мамы предстало у меня перед глазами.

– Мне нужно будет умереть. А вы должны будете проткнуть меня деревянным колом, чтобы вернуть назад.

Все замолчали.

– Черта с два! – выкрикнул Ратбоун.

– Прекрати, – шикнула на него Киара.

– А если она не вернется? Она еще не готова!

– У нее есть силы, ты сам видел. Получается уже гораздо лучше.

Они говорили так, словно меня здесь не было. Готова ли я в самом деле к такому? Прошептать заклинание и потерпеть боль от пореза – без проблем.

Но умереть?

Мама ждет меня. Она рассчитывала, что я ей помогу, что я разгадаю тайну ее исчезновения, ведь больше некому. Никаких других близких родственников у мамы не было. Я снова представила, как она ждала своего приговора. Сколько дней прошло со дня ареста? Две недели? Меньше? Я потеряла счет времени.

Но я точно знала, что никакой Синклит не будет ждать дольше, прежде чем осудить преступника. А значит, у меня оставалось слишком мало времени. Если не достать Империальную звезду сегодня, другого шанса может не представиться вовсе.

– Я сделаю это, – произнесла я охрипшим от надвигающихся слез голосом.

Все глаза устремились на меня. Я замерла от взгляда Ратбоуна, в котором были и злость, и печаль, и страх.

– Вот только как я должна найти Империальную звезду, когда спущусь туда? Что вообще представляет собой мир мертвых?

Киара протянула мне компас.

– Я думаю, это должно направить тебя в нужное место.

– Это твое лучшее предположение? – хмыкнул Арнольд.

Киара не ответила на мой вопрос о мире мертвых. Вместо этого заговорил Ратбоун, который сам слишком близко познакомился со смертью.

– Я был там. Это… не место. Я бы даже не назвал это миром. Скорее, состояние сознания. Возможно, для ведьмы теней все по-другому, но лично я не видел ничего. Кроме темноты.

Не утешает. На разговоры времени уже не осталось: наступило Равноденствие. Земля под ногами загудела, и воздух стал разреженным. А может, я просто не могла вдохнуть полной грудью из-за паники.

– Решай, куколка, сейчас или никогда. – Киара положила руку мне на плечо.

С тяжелым вздохом я опустилась в яму. Гвардейцы постарались и вырыли могилу, в которую поместились бы даже два человека. Я остро ощущала, что меня окружают чужие надгробия. Мне захотелось заплакать. Нарушаю ли я чей-то спокойный сон?

– Мора, ты уверена? – склонился над ямой Ратбоун.

Его челюсть напряженно сжалась.

– Я не могу оставить ее там, – сквозь слезы прошептала я.

Он кивнул и уступил место сестре.

– Я хочу, чтобы это сделала ты, – сказала ей я.

Если бы меня душил Ратбоун, это разбило бы мне сердце. А гвардейцам я доверяла не больше, чем королю Дома крови.

Киара ожидала этого. Она спустилась в яму и уселась на меня сверху. Ее челюсть решительно напряглась, а мои щеки залило слезами.

– Готова?

Киара сохраняла невозмутимое выражение лица, словно задушить человека не составляло для нее труда, но дрожащие руки выдали ее с потрохами. Шеей и телом я чувствовала страх, распространившийся по ней. А меня вдруг накрыло ощущением, что так и должно быть.

Если умру, я попыталась. Если выживу – освобожу маму.

Если только Синклит не решит меня арестовать за то, что я собиралась сейчас сделать. Мои познания в области законов магии и других Домов были, мягко говоря, скудными. Как только я найду Империальную звезду, то не спущу с нее глаз до тех пор, пока мама не окажется на свободе, будь проклят Минос.

В голове предстала последняя страница его книги. Камень, вырезанный в форме восьмиконечной звезды. Из всех крупиц информации, что мне удалось раздобыть за все это время, я поняла: артефакт связан с некромансией. Не зря же он прятался в мире мертвых.

Я не хотела это признавать, но мною двигала не только тоска по матери, но и любопытство. Ведьма без своего Дома, без воспоминаний, но с магией. Смогу ли я сделать то, что не получилось у других?

– Была не была, – шепнула я Киаре и начала шептать заклинание из книги.

Ее пальцы сомкнулись на моей шее. Она стала давить так, что я не могла сглотнуть. Затем я потеряла возможность говорить, язык онемел. Боль пронзила глотку, но я еще немного дышала через нос. Спустя несколько секунд или минут – понять было сложно – я начала бороться. Как бы я ни старалась мысленно успокоиться, тело не поддавалось смерти, оно хотело жить. Мои колени пинали Киару, а руки пытались снять с шеи предательскую хватку. Кто-то придавил мне конечности, чтобы я не брыкалась.

Начало темнеть в глазах. Легкие жгло и кололо иглами. Мысли превратились в односложные. Боль. Страх. Агония. Мама. Ратбоун. Звезда.

Те, кто говорил, что перед смертью мелькают лучшие моменты из жизни, – абсолютные лжецы. Смерть ведет в никуда.

НЕТ.

Я резко вдохнула полной грудью и закашлялась.

– Уже все? Разве так и должно быть? – послышался голос Ратбоуна.

Мне понадобилось несколько мгновений, чтобы прийти в себя.

– Ну? – нависла надо мной Киара.

Я поднялась на локтях и осмотрелась, а затем ущипнула себя за предплечье. Больно.

– Я что, в мире мертвых? – спросила я.

– Нет, ты вернулась, – сказал Ратбоун, и я услышала в его тоне облегчение.

– Как? Уже?