Клятвы мертвых птиц

Через несколько дней после битвы к Даргороду подошло войско из Тригорского княжества под предводительством Ярославы. Княгиня Славна каким-то образом прознала, что Дарену присягнули на верность другие князья, и отправила помощь. Войско Славны помогло навести порядок в Даргороде и вернуть Царские Палаты новому царю. Видимо, тогда-то Василису и перенесли сюда.

Многих чернокнижников, которые оставались в городе, арестовали, в том числе и Огняну. Кто-то успел бежать, но, так или иначе, после гибели Зорана восстание захлебнулось и жизнь в Даргороде потихоньку начала возвращаться на круги своя. Настолько, насколько это в принципе было возможно.

– Мы начали разгребать завалы гарнизона, – сказал Атли, устроившись на краешке кровати Василисы. – Скоро начнём отстраивать его заново. Я бы очень хотел, чтобы ты была с нами в новой Гвардии. Мы все тебя очень ждём.

Василиса не шелохнулась. Кто все? Умерли. Все умерли. И она умерла. Каждую ночь ей снилась бойня. Отрубленная рука Леля. Мёртвые глаза Финиста. Поле, полное мертвецов. Сожжённые деревни. Перепуганные носители Теней, которых Василиса убивала своими руками. Люба. Умил. Молчан. Мороз. Дробн. И Кирши. С каждым из них в ней умерла маленькая частичка души. И пока Василиса не могла сказать, осталось ли там, внутри, хоть что-то живое.

Атли, так и не получив от Василисы ответа, вздохнул. Зашуршала ткань, что-то легло на прикроватный столик.

– Кирши просил тебе передать… – сказал Атли. – Я думал отдать, когда тебе станет лучше. Но… в общем, вот.

Василиса не обернулась. Подождав ещё немного, Атли легонько погладил её по плечу, встал и покинул комнату.

Когда дверь за ним закрылась, Василиса ещё долго лежала без движения, прежде чем посмотреть.

На столике лежал кожаный мешочек. Василиса села и взяла его в руки, ощущая слабое тепло спрятанного внутри Тирга. Потянула за шнурок и встряхнула мешочек. На ладонь ей выпали щепка от дома Беремира и маленькая речная жемчужина.

«Съешь. И вернёшь утраченное».

Сердце ускоренно забилось. Василиса сглотнула. Дар мавки сиял на её дрожащей ладони. Перламутровая белизна, внутри которой скрывалось единственное её желание. Желание вернуть утраченное.

– Верни его, – прошептала чародейка, словно жемчужина могла её услышать. – Верни его мне. Верни.

Холодный шарик лёг на язык и проскользнул в горло.

– Верни. Верни. Верни.

Мир дрогнул, и Василиса оказалась на полу кровницы, согретая закатным солнцем и руками Кирши. Она, слабая из-за истраченного резерва, сидела у него на руках и наслаждалась синевой глаз.

– Ладно, можешь взять немного, – сказал он.

– Чего взять? Взять. – Из-за опустошения язык Василисы еле ворочался.

– Моей силы. Второй раз я тебя на себе не потащу.

Василиса зажмурилась. Нет. Нет. Остановите это! Но жемчужина осталась глуха к её мольбам, и украденное у чародейки воспоминание вливалось в сердце потоком забытых чувств.

– Беремир тебя научил чему-нибудь, кроме умения растрачивать резерв направо и налево?

– Фехтованию.

Хватит. Хватит!

– Прекрасно, – усмехнулся Кирши и расстегнул верхнюю пуговицу кафтана. – В нашем теле есть определённые точки. Сколько их и как они работают – не расскажу, я не чародей. Знаю, что Журавли через них исцеляют: вливают целительную магию в человека. И штука в том, что через эти точки силу можно не только отдавать, но и забирать. И одна из них – вот тут.

Он ткнул пальцем в ямочку между ключицами.

– Ого! – прошлая Василиса восхищённо выдохнула. Настоящая Василиса скорчилась от боли.

– Ого, – подтвердил Кирши. – Клади сюда руку и попробуй нащупать во мне жизненную силу. Если нащупаешь, сама поймёшь, что делать.

Пальцы легли в тёплую ямочку между ключицами, и Василисе захотелось умереть.

– Ты уже делал это? – прошептала она.

– Нет, но много раз видел. – Каждое его слово отдавалось вибрацией в пальцах. – Не отвлекайся.

Ещё живая частичка души Василисы дрогнула, когда чародейка снова заглянула в Кирши, в его тёмный необъятный космос. Она будто снова почувствовала его, как наяву, живого и настоящего, проникла до самых глубин. Заснеженный лес с соснами выше неба. Лицо прекрасной женщины с чёрными – точь-в-точь как у Кирши – волосами и нежной улыбкой. Юноша с раскосыми глазами, задорно смеющийся у костра. Бескрайнее море, бьющееся о скалы. Всё то, чем он невольно поделился с ней в тот день, но о чём так и не успел рассказать.

Самое счастливое воспоминание, которое Василиса отдала за то, чтобы пройти врата между мирами, вернулось к ней. И разбило сердце.

Закричав от невыносимой боли ожившего, кровоточащего сердца, Василиса вскочила, заметалась, не зная, куда себя деть. Обхватила голову руками. Магия всколыхнулась. Задрожали стены, вещи полетели на пол, опрокинулся прикроватный столик, со звоном разбились тарелки с нетронутой со вчера пищей. Василиса бросилась к окну, поранив об осколки босые ноги, но едва ли это заметив. Распахнула створки, и в комнату ворвался весёлый весенний ветер, а у ног чародейки лежал и жил цветущий зеленью Даргород. Жил.