Клятвы мертвых птиц

Дверь трактира, почти пустого в этот час, отворилась, и вошли трое мужчин в кожаных доспехах. Атли узнал в них чернокнижников: на лице и руках одного из них – юноши с синими глазами – виднелись вырезанные руны, тёмные из-за запёкшейся крови. Вторым оказался невысокий толстый упырь. Третий – лохматый здоровяк с нечёсаной бородой. И судя по тому, как хозяин трактира быстро подскочил к ним с кружками пива, заправляли деревней именно эти ребята.

Упырь втянул носом воздух и повернулся в сторону Атли.

– Пахнет псиной, – громко сказал он, присматриваясь. – Вы кто такие? Я вас не помню.

– Мы с женой… – начал уже привычную историю Лель.

– Чужакам въезд закрыт, – пробасил здоровяк, отстёгивая от пояса топор и приближаясь.

Атли потянулся к мечу.

– А кто сказал, что мы чужаки? – Лель развязал шнурок и потянул вниз ворот рубахи, демонстрируя татуировку.

Здоровяк остановился, но топор не убрал.

– Вы откуда?

– С Инежских, – без запинки ответил Лель. – Туда и едем. Из Даргорода. А вы?

– С юга. Из Чароградских лесов. – Здоровяк наконец расслабился, пристегнул обратно топор, не спрашивая, сел за стол к Атли и Лелю и бросил через плечо: – Эй, хозяин! Ещё два пива для наших гостей!

Здоровяка звали Ярко, он оказался самым разговорчивым и приветливым из троицы. Упырь по кличке Хвост больше скалился, пил и пожирал Атли глазами. Юноша, назвавшийся Радимом, молчал, не ел и не пил, только глядел перед собой, втянув голову в плечи, и беззвучно шевелил губами.

Атли и Лель старались вести себя непринуждённо.

– В Даргороде много людей с юга, – сказал Лель, стараясь поддержать беседу. – Я был на приёме у Зорана, и многие говорили, что они из Чароградского княжества.

– А где ты последние десять лет был, что ничего не знаешь? – хохотнул Ярко.

– До Инежских гор вести доходят с опозданием, – пожал плечами Лель. – Люди Зорана пришли к нам меньше года назад. Мы и слыхом не слыхивали ни о каком заговоре.

– Освободительной войне, – поправил его Ярко, но, впрочем, беззлобно. – У нас в Чарограде после смерти князя и его жены на княжение села их дочка Рогнеда. Девица болезненная и до власти и княжеских дел не охочая, знай себе сидела в своём тереме да книжки читала. Всеми делами ворочал её воевода Яровид, да того интересовали только деньги да карты, так что он влез в долги и княжество чуть по миру не пустил. На этом-то Зоран его и подловил. Так что пока тот воевода раскладывал карты и писал отчёты о том, что всё в княжестве тихо, мы спокойно вели свои дела и собирали силы.

– А как же Гвардия? – удивился Атли, с трудом сдерживая гнев и разочарование. – В Чарограде же… Разве в Чарограде нет Дома Гвардии? Ни Воронов, ни Соколов?

Ярко шутливо погрозил ему пальцем:

– А ты, девица, думаешь, с кем Яровид бросал на стол карты? И у кого они ходили в должниках? Зоран тугие связи сплёл с ними, с купцами, да с местной знатью. Сделал всё, чтобы на нас закрывали глаза, – где подкупом, где угрозами, где другими средствами. Да они, признаться честно, и сами смотреть не хотели. Их больше прельщало всё то, что блестит.

Атли сжал под столом кулаки и уставился в кружку. Вот, значит, как его Вороны всё это время… Он нахмурился, вытесняя эту мысль. Слишком поздно сожалеть, сделанного не воротишь. Всё, что можно сделать, – извлечь из случившегося болезненный урок. Сейчас важнее другое. Скоро Чароград навестит Дарен – окажется если не в логове чернокнижников, то очень к нему близко.

– Много ещё наших осталось в Чарограде? – Атли постарался задать вопрос как можно более невинно.

– В основном старики да дети… – начал было Ярко.

– А ты чего это интересуешься? – перебил его упырь, всё это время неотрывно глядевший на Атли.

– Так, просто интересно. – Атли спешно искал слова и старался улыбаться поглупее. – Было бы здорово, если бы всё Вольское Царство стало нашим.

– Это Зорану решать, – отрезал Хвост.

– А вы разве не хотите? – Атли обвёл всех взглядом. – Захватить все пять княжеств?

– Освободить, – поправил Ярко, мрачнея. – Мы хотим жить открыто, ни от кого не прячась. Если для этого будет достаточно Даргородского княжества, то другие нам ни к чему.

– Если Зоран не решит иначе?

– Зорану и Первым виднее.

Первые? Кто такие Первые? Атли не знал, но спрашивать было слишком опасно, поэтому он улыбнулся:

– Да, думаю, ты прав. Зоран… сплотил нас. – От воспоминаний о пире в Царских Палатах Атли пробрала дрожь.

– Если понадобится, мы за него умрём, – решительно сказал Ярко.

На этих словах Радимир, всё это время что-то неслышно бормотавший себе под нос, вскинул на Ярко круглые от страха глаза:

– Умрём? Я не хочу умирать, – прошептал он, тряся головой. – Я не хочу умирать. Они всё время говорят, что я умру. Твердят и твердят. Но я не хочу, я не хочу, не хочу.

– Заткнись, – буркнул Ярко.

– Кто говорит? – спросил Лель.

Взгляд Радимира сделался безумным, глаза лихорадочно блестели.

– Тени. Их так много, и они всё время шевелятся, шевелятся и шепчут, шепчут, шепчут. – Он обнял себя руками и принялся раскачиваться взад-вперёд. – Пусть они замолчат. Заставьте их замолчать!