Клин клином (СИ)

В голове Айрона уже приятно шумело, хотя он мог бы выпить и больше. Тимо иногда тяжело кашлял, но упрямо затягивался горьким дымом. Его горячая ладонь вдруг опустилась на плечо вампира, и Айрону непостижимым образом стало уютнее. Недавняя колкость и резкость сменились благодарностью за это молчание – понимающее, не обязывающее оправдываться или выяснять отношения.

Это потрясающее умиротворение заставило Принца Ночи потерять бдительность, расслабиться, привалившись спиной к ногам врага, удобно устроить висок на колене Лайтонена. Жёлто-красные переливы пламени, негромкое потрескивание поленьев в очаге и тонкие пальцы, гладящие Айрона по волосам, как в далёком-далёком детстве. И он почти слышал добрый, насмешливый бас отца, рассказывающего очередную охотничью байку.

- Я хочу жить, Айрон, - ворвался в сонные мысли вампира сиплый, надорванный голос. – Не хочу умирать, не встретив взгляд врага.

- Не волнуйся, - недовольно буркнул вампир, поудобнее устраивая голову на коленях Тимо. – Если ты им так нужен, они сами найдут тебя.

- Нет, это похоже на охоту. Сейчас они затаились, ожидая, что обезумевший от боли раненый зверь выскочит на флажки и даст себя расстрелять. Я должен знать, с какой стороны ждать этих выстрелов.

Айрон понял, что раствориться в тепле и спокойствии ему уже не удастся, а другого способа заставить Лайтонена лежать смирно и не дёргаться, кроме как занять его чем-то приятным, мир ещё не придумал, поэтому, изменив положение, вампир встал на колени перед Императором, настойчиво, но мягко разводя его ноги в стороны.

- Подумай об этом с другой стороны, - вкрадчиво мурлыкнул коварный соблазнитель, эротично облизнувшись. - Они могут устать от ожидания, начать совершать ошибки и в итоге разделиться. Что может быть легче для раненой рыси, чем переловить своих обидчиков поодиночке и насладиться их густой парной кровью?

Одним рывком Айрон распахнул на груди Тимо рубашку, провёл пальцами по грубому шраму, образовавшемуся на месте недавней царапины, и с удовольствием уловил мелкую дрожь, пробежавшую по телу старлинга, отозвавшемуся на эту ласку.

- Ты слишком много думаешь, Император.

- Не привык пускать такие важные дела на самотёк.

- Сейчас твоя привычка играет против тебя. – Говоря всё это, Айрон невесомыми прикосновениями ласкал грудь и торс Лайтонена, наслаждаясь гладкостью его кожи и тем, как красиво ложатся отблески огня на это идеальное тело. Будто повторяя пульсирующие, меняющиеся изгибы, следуя за игрой света и тени, вампир скользил кончиками пальцев по широкой груди любовника, намеренно разжигая в нём страсть.

- Айрон… - Тимо перехватил наглую руку, но Принц Ночи рассерженно зашипел:

- Тихо, успокойся, я не сделаю ничего, что могло бы тебе не понравиться.

- Неужели ты думаешь, что так хорошо знаешь меня? – Император поднёс ладонь Айрона к своему лицу и вдруг поцеловал её. В его холодных синих глазах вновь мелькнула странная беззащитность. Возбуждающая, притягивающая слабость сильного, жестокого врага.

- Мы можем проверить это прямо сейчас.

Тимо тихо всхлипнул, когда влажный, горячий язык Айрона прошёлся по его чувствительным соскам, а нетерпеливые пальцы сжались вокруг возбуждённого члена, двигаясь на нём.

- Удивительно, каким непристойным может быть Повелитель Галактики, - вкрадчиво шепнул Принц Ночи, наслаждаясь тем, как увлажняет его пальцы обильно выделившаяся смазка.

Подразнив языком рельефный торс Лайтонена, Айрон уткнулся лицом в жёсткие волоски в паху, вдыхая терпкий, знакомый запах возбуждения, ощущая, как сильная, упоительная дрожь вновь и вновь сковывает бёдра старлинга. Тимо с громким, протяжным стоном обессиленно рухнул на спину, предоставив любовнику полную свободу действий, и жадный вампир не преминул воспользоваться столь удобным случаем. Он знал, как именно доставить врагу наивысшее наслаждение, следовал правилам их игры, впуская в свой рот подрагивающую, напряжённую плоть, лаская юрким, острым языком чувствительную головку.

Тимо извивался в сладостном исступлении, его пальцы запутались в чёрных волосах вампира, то ли пытаясь оттолкнуть, то ли, напротив, притягивая ближе. Короткие, хриплые стоны Императора, исполненные тёмной похоти, подстёгивали воображение Айрона, и он был вынужден высвободить из штанов собственный изнывающий член, лаская себя в том же ритме. Бёдра Тимо приподнимались навстречу движениям вампира, бессвязная мольба слетела с тонких губ, когда Айрон, растягивая агонию страсти, чуть отстранился, порхая кончиком языка над узкой щёлочкой, дразня уздечку и вылизывая выступившие под гладкой, бархатистой кожей вены.