Клиническая ординаДура

Участники бывают разными. Одним можно просто дать направления, а других приходится буквально водить за руку. Периодически возникают трения с коллегами, которые тоже съедают время. Например, врач-эхокардиографист откажется принимать твоего участника под тем предлогом, что у него много работы. Приходится упрашивать, напирать на сознательность и все такое. Или же недоумок, которому ты три раза повторил, что анализы нужно сдать завтра утром, натощак, попрется в лабораторию в два часа дня и начнет требовать, чтобы его «обслужили» сегодня. Логика проста — зачем приезжать в больницу еще раз? Лучше поорать и сдать анализы сегодня. В представлении дураков все проблемы решаются просто. Потом исследователю звонят сотрудники лаборатории, а то и приходят к нему для того, чтобы выразить свое негодование. Вы что ему не объяснили, что анализы сдаются утром и натощак? Ах, три раза сказали? Надо было в четвертый раз сказать, чтобы точно уж дошло! Уговаривать или выслушивать претензии приходится практически каждый день. Это «съедает» минут пятнадцать-двадцать, а иной раз и полчаса. Ладно, пусть будет пятнадцать минут, по минимуму.

Еще минут пятнадцать-двадцать уходит на пустопорожнее общение с участниками. Половина их считает нужным вернуться после снятия кардиограммы и «просвечивания» сердца ультразвуком к исследователю и доложить: «Все у меня хорошо, доктор, так ваши коллеги сказали». Да доктор и так об этом завтра узнает, когда получит пленки и заключения, зачем приходить, зачем отнимать драгоценное время.

Полтора часа на осмотр троих пациентов, пятнадцать минут на уговоры-выслушивания и столько же на пустопорожнюю болтовню — это в сумме два часа.

Еще не менее часа уходит на оценку результатов исследований тех, кто приходил в предыдущие дни, на сравнение этих результатов с предыдущими и на оформление протоколов — сначала заполняй бумажный вариант, а затем вбивай его в компьютерную базу.

Полчаса вынь да положь на обзвоны. Если хочешь, чтобы участник завтра к тебе пришел, причем — вовремя, то напомни ему об этом сегодня. Иначе он опоздает или вообще не придет. Практически никогда не получается просто сказать: «жду вас завтра, к такому-то времени» и на этом закончить разговор. Участники непременно что-то спросят или начнут рассказывать о своем самочувствии… Сразу же обрывать разговор нельзя — человек может обидеться и послать тебя вместе с твоим замечательным исследованием куда подальше. Надо немного поговорить, а затем уже закругляться — завтра, мол, мы с вами все подробно обсудим.

Уже три с половиной часа чистого рабочего времени? Это еще не все. Нужно добавить еще как минимум полчаса телефонных переговоров. Ведь тем, кто приходил вчера или позавчера нужно сообщить результаты анализов и прочих исследований. Сообщаются результаты в предельно лаконичной форме: «все у вас хорошо, жду в следующем месяце (или квартале)», но на вопросы все равно отвечать приходится.

Набралось четыре часа? Добавьте «вишенку» — минут двадцать на различные формажоры. То участник, назначенный на завтра, позвонит и скажет, что не сможет прийти и придется срочно перекраивать график и вызванивать на образовавшееся «окно» кого-то другого. Или же участник пройдется от остановки до больницы быстрым шагом и тебе придется минут пятнадцать-двадцать ждать, чтобы давление, частота сердечных сокращений и частота дыхательных движений пришли в норму и только тогда начинать осмотр. Ничем другим в это время не заняться, ведь участник сидит перед тобой и требует внимания, ведет разговоры.

Итак, получилось четыре часа двадцать минут. Если участников в этот день четверо, то увеличивайте время до пяти часов. И учтите, что мы считаем чистое время, а ведь в реальности не получится начать исследовательскую канитель работу в десять часов и закончить ее в четырнадцать двадцать. Нет, между делами образуются какие-то промежутки, во время которых свою основную работу сделать не успеешь. Так что в целом исследовательская работа «съедает» весь день. Вдобавок где-то час в неделю уходит на мониторинг научных сообщений в интернете, а одна суббота в месяц — на составление графика следующего месяца с обзвонами участников.

Когда Саша изложил всю эту арифметику Ларисе, та сразу же отрезала:

— Нагрузку сокращать не буду! Если взялся за гуж, не говори, что не дюж. Тебе все ясно?

— Нет, не ясно, — ответил Саша. — Неужели ты не понимаешь, что требуешь невозможного?

Поняв, что ответного «выканья» от Ларисы он не дождется, Саша начал ей «тыкать» и Ларисе пришлось с этим смириться. Так же как и с тем, что «Ларисой Анатольевной» ее может называть только Александр Михайлович, а для просто Алекса она будет просто Ларисой.

— Даже если делать все спустя рукава, то времени все равно не хватит, — продолжал Саша. — А хочу делать все как следует.

— А известно ли тебе, что Мукеш ведет двести пятнадцать участников? — Лариса иронически прищурилась. — И ничего, справляется!

Своего напарника по исследованию, ординатора третьего года Мукеша Миттала Саша видел в больнице нечасто, хорошо если раз в неделю.