Клиническая ординаДура

На такую удачу Саша даже и надеяться не мог. Мало того, что выводы в одной статье противоречат содержанию, так еще и в двух источниках указываются совершенно разные цифры! На что уж научная общественность была инертной, а на это внимание обратила. Скандалец вышел знатный, а тут еще Саша подлил масла в костер.

— Хочешь актуальную тему для передачи? — спросил он Алену, только-только начавшую работу в телевизионно-продюсерской компании.

— Спрашиваешь! — усмехнулась Алена. — Конечно же хочу!

Саша показал ей обе статьи, разъяснил суть дела и дал список тех участников, которых он только обзванивал, а на осмотры не приглашал.

— Только постарайся сделать все так, чтобы не «засветить» меня, — предупредил он.

— Не беспокойся! — заверила любимая женщина. — Что-что, а концы в воду я прятать умею, этому нас на втором курсе учат.

Заверила — и не обманула. Согласно официальной версии на телеканал обратился один из участников исследования даривазан, который рассказал, что за год его ни разу не пригласили на осмотр, а только звонили по телефону и присылали с курьерами новые порции лекарств. От этого обращения все и пошло-закрутилось и дошло до сорокаминутной передачи в цикле «Громкие расследования».

— Как тебе удалось сподвигнуть деда на такое? — спросил Саша.

— Да очень просто! — фыркнула Алена. — Пообещала ему, как инициатору расследования семь минут в передаче. А по факту вышло аж восемь с половиной, так что все счастливы. Ты прикинь, что это такое — восемь с половиной минут всероссийской славы!

— Это очень круто, — согласился Саша, радуясь тому, что он одним ударом сумел убить двух зайцев — и кафедре досадил, и Алене помог, а сам при этом ухитрился остаться в тени.

Тень была полной. Лариса даже не подумала о том, что данные в статье мог изменить ординатор Пряников, которого она столь неосмотрительно пустила за свой компьютер и, более того, оставила одного в кабинете. Она грешила на редакцию «Журнала российских научных публикаций», которая и раньше косячила, но не с таким успехом.

— Я им сто раз говорила, уродам косоруким, чтобы они не переверстывали таблицы! — злилась она. — Печатайте, как есть, и не выеживайтесь! Так нет, им же надо свое существование оправдать! Су-у-уки!

За передачу Алена получила премию — целых двадцать пять тысяч! Для нового сотрудника это было не просто счастье, а неслыханная удача. На семейном совете (да, теперь у них был семейный совет и обоих это радовало) было решено отложить двадцать тысяч в Фонд Приобретения Самого Крутого Ноутбука Для Самой Крутой Журналистки России, а на пять тысяч устроить скромный кутеж. Саша предложил трактир «Корнет Оболенский» на Пятницкой улице, славившийся своей необыкновенной солянкой, блюдами в горшочках и домашней хреновухой. Но Алена, погрязшая в заботах о фигуре, сказала, что есть она совершенно не намерена, ну разве что канапешки какие, а собирается только пить. И вообще кутеж — это не праздник живота, а именины сердца. Тогда Саша предложил закатиться в «Геварыча». Канапешек там, правда, не было, но можно было рассчитывать на чипсы и сырные шарики. Алена согласилась. Кутеж удался на славу. Выпили много, а хороших слов друг другу сказали еще больше. На выходе из бара Алена вдруг замерла, закрыла глаза и раскинула руки так широко, словно хотела обнять весь белый свет.

— Ты чего? — забеспокоился Саша. — Что за кататонический ступор?[51]

— Не мешай! — не открывая глаз и не меняя позы сказала Алена. — Я записываю впечатление в книгу жизни.

На Сашин взгляд, записывать нужно было не то, что происходило в «Геварыче», а то, что случилось по возвращении домой. На протяжении трех часов они наслаждались друг другом «как оголодавшие восьмиклассники» (выражение Алены). Это однозначно заслуживало занесения в анналы и молескины.

— Такое впечатление, будто сегодня у нас была брачная ночь, — прошептала Алена перед тем, как отрубиться.

Саша ничего не ответил, не было сил разговаривать.

Утром, во время бритья, он заметил, что от носа к губам протянулись две тонкие складки, которых раньше не было. Саша подмигнул своему отражению в зеркале и сказал ему:

— Мистер Дориан Грей, стареть должен ваш портрет, а не ваша физиономия.

К сожалению, живописных портретов у Александра Пряникова не было. Имелись только фотографические, но на них магия не распространялась.

Глава семнадцатая. Месть — это блюдо, которое вкусно в любом виде