Клиника «Амнезия»

Это был именно такой автобус, о котором я мечтал: приборная доска, затянутая малиновым кожзамом; прицепленные к зеркалу заднего вида многочисленные талисманы и амулеты; клетки с морскими свинками, которыми было полностью заставлено сиденье позади нас. Полное отсутствие подвески в автобусе гарантировало нам прекрасную возможность всем телом ощутить прелести неровностей и выбоин дороги. Единственными амортизаторами в автобусе были разве пружины под водительским креслом. Шофер забавно подпрыгивал на нем, пытаясь сохранить равновесие. На картинке, приклеенной к потолку над его головой, был изображен Иисус Христос, показывающий большой палец. Изо рта у него вырывался пузырек с надписью «Расслабься, я еду вместе с тобой!».

Заросли тростника на плантациях, мимо которых мы проезжали, местами достигали высоты автобуса, и поэтому из окна больше ничего не было видно.

Я задремал с полуоткрытыми глазами, все еще испытывая отупение от выкуренного в поезде косяка, глядя, как подрагивают валяющиеся на полу осколки битого бутылочного стекла. Эти коричневые осколки на каждом ухабе подскакивали, словно градины, — своего рода графический эквалайзер для дорожной поверхности.

Вскоре Фабиан сообщил мне, что по его прикидкам мы скоро окажемся в Педраскаде. В следующее мгновение автобус наскочил на канализационный люк, и все, что находилось внутри салона, мгновенно взлетело в воздух. Меня подбросило вверх, и я ударился головой о потолок. Водитель сумел удержать автобус в горизонтальном положении и спешно нажал на тормоз. Однако буквально в следующее мгновение он, не оглядываясь на салон, нажал на газ, и мы покатили дальше как ни в чем не бывало. Несколько пассажиров разразились проклятиями в адрес водителя:

— Hijo de puta! Сукин сын! Сначала научись водить, а уже потом садись за руль, грязная обезьяна!

— Что за манеры! Ты же везешь живых людей, идиот!

Сидевшая двумя рядами впереди нас крупная женщина с кукишем из осветленных волос нагнулась вперед, схватившись за окровавленную руку. В тот момент, когда мы наскочили на люк, осколок бутылочного стекла взлетел воздух и порезал ей палец.

— Матерь Божья, — тихо повторяла она, сжимая порезанный палец.

К счастью, порез оказался не очень глубоким, однако осколком начисто срезало один из ее покрытых ярко-красным лаком ногтей. Фабиан наклонился, вытащил из ботинка шнурок и направился по проходу к пострадавшей.

— Вы позволите, сеньора? — спросил он.

Водитель, разглядев окровавленную руку пассажирки в зеркале заднего вида, вновь собрался затормозить, однако Фабиан, заметив его намерения, крикнул:

— Не останавливайся! Мы сами справимся. В конце путешествия мы запишем твое имя и регистрационный номер. Так что не дергайся и продолжай крутить баранку!

Фабиан склонился к пострадавшей и принялся успокаивать, словно напуганное домашнее животное.

— Не волнуйтесь, сеньора. Сейчас я остановлю кровотечение, и все будет в порядке, — уговаривал он бедную женщину и, одарив своей самой обаятельной улыбкой, ловко перетянул шнурком раненый палец.

Пострадавшая расцвела ответной улыбкой.

— Вы видите? Кровотечение остановилось. Теперь вам временно придется покрывать лаком всего девять ногтей, верно я говорю?

Женщина радостно рассмеялась его шутке.

— Вы очень милый юноша, — сказала она. — Позвольте мне отблагодарить вас за ваше добросердечие.

— Это совершенно лишнее, — ответил Фабиан, показывая на кошелек, который женщина достала из сумки.

— Но ваш шнурок…

— Поверьте, сеньора, я без проблем смогу найти себе новый.

Фабиан встал и направился по проходу к своему месту. Все, кто сидел в автобусе, не сговариваясь наградили его дружными аплодисментами. Мой друг сделал жест сдержанной признательности и сел рядом со мной.

— Что это на тебя нашло? — поинтересовался я.

— Больше задержек не будет, — ответил он, глядя вперед. — Путешествие и без того затянулось.

Глава 11

Если попытаться перевести с испанского слово «Педраскада», получится нечто вроде словосочетания «каменная буря». Это название идеально соответствовало месту, в котором оказались мы с Фабианом. С обоих концов пляжа высились исполинские нагромождения каменных вулканических глыб и огромные обломки песчаника, поочередно отбрасывая тени на полоску песка, — гигантские солнечные часы, созданные самой природой. Если учесть здешнюю активную вулканическую деятельность, то выбор имени этого места представлялся не таким уж и нелепым. Разве Галапагосские острова сформировались как-то иначе? Когда-то их вообще не существовало, но затем из глубин океана, исходя паром и медленно остывая, над поверхностью воды всплыла масса раскаленных островов. Так что представить себе каменную бурю в здешних условиях не так уж сложно. Если бы у вас хватило сил перевернуть один из бесчисленных гигантских камней, что усеивали пляж с обеих сторон, не исключено, что вы потревожили бы останки какого-нибудь представителя доколумбовой цивилизации с примитивной древней удочкой в руках, которую он, возможно, сжимал в тот момент, когда его укокошил свалившийся с небес метеорит.