Клиника Сперанского

— В каком смысле отдувайся? — не понял Никита и посмотрел на своих товарищей. Те вообще были ни бум-бум, жевали купленную Кисловым копченую курицу, и глазки у них были осоловелые, тупенькие-претупенькие. На всякий случай Лёва пожал плечами.

— То есть вступай вместо меня в Добровольческую Армию и узнавай, зачем она, почему она, кому подчиняется и так далее, — объяснил Новиков. — Не пойду же я к Шубенкину, которого чуть не застрелил. А ты запросто, осознал, мол, хочу жить честно, дурак был, что отказался.

— А давай я тебя сведу с Шубенкиным, и ты ему скажешь, что был дурак, потому и стрелял, — прищурившись, предложил Никита. — А теперь осознал и хочешь в Армию.

— В принципе, я уже был в этой Армии, — отозвался Новиков. — Только Родькин у меня вырезал микрочип.

— Во как, — подытожил Никита. — Нафиг мне такая Армия.

— Давай, Никита, веди к вождям, кончай выпендриваться, — сказал Новиков. — Родина тебя не забудет.

— А с чего ты взял, что вожди должны быть в курсе про Армию? — спросил Никита, пропустив последнюю фразу мимо ушей.

— Шубенкин был кто? — вопросом на вопрос ответил Новиков. — Бомж. Шубенкин набирает кого? Бомжей. Вожди контролируют кого? Опять же их, родимых. Только не впаривай мне, что вожди вас не контролируют.

— Железная логика, — согласился Никита. — Давай завтра в это же время. Игорёк тоже пойдет?

— У меня билет на Суру, — отозвался Кислов и посмотрел на Новикова. — Может, сдать?

— Ни в коем случае, — сказал Новиков, поднимаясь. — Пошли проводишь…

На улице было еще светло, но сумерки наваливались гораздо быстрее, чем летом, когда в эту же пору солнце вовсю плавилось в окнах и стояла еще одуряющая жара.

— В восемь, значит, — сказал Новиков, посмотрев на часы.

— Почему так категорически? — спросил Кислов.

— Ты про что?

— Про ни в коем случае.

— Видишь ли, Игорь, — сказал Новиков. — Когда в систему внедряется один чекист, это еще полбеды, а когда сразу два — это беда, это полундра, это туши свет. Со мной проще, я уже как бы не чекист, меня свои же ловят, а как объяснить твоё появление? И сам камнем на дно, и меня за собой потянешь.

— За слишком умных их имеешь, — сказал Кислов. — Откуда им знать, что я чекист?

— Э-э, брат, там сидят такие зубры, что нам и не снились, — ответил Новиков, закрывая этот вопрос.

Дальше уже они болтали на разные темы, касающиеся в основном нынешнего положения Новикова, и когда дело дошло до его недавнего бомжацкого периода, совпавшего с приездом Кислова в Москву и нечаянной встречей у метро «Чистые Пруды», когда Андрей «не узнал» Игоря, Новиков немного замялся, потом вынужден был признаться, что под воздействием микрочипа был очень даже не в себе, то есть до такой степени не в себе, что едва не выполнил команду «диктатора» убить Кислова.

— Вот даже как, — сказал Кислов, поежившись. — Но в Армии тебе опять вошьют микрочип, и тогда уже ты меня точно уконтрапупишь.

— Именно поэтому уезжай, — ухмыльнулся Новиков. — Когда понадобишься — свистну.

Разговаривая, они незаметно подошли ко вставке между двумя восьмиэтажными домами.

— Здесь я работаю, — сказал Новиков. — С сегодняшнего дня, как особо отличившийся, могу свободно уходить и приходить в любое время суток, переодевшись в гражданку.

— И чем же ты, извини, отличился? — полюбопытствовал Кислов.

— Гудкова завалил.

— Не помню такого авторитета.

— Это телохранитель авторитета, — объяснил Новиков. — Хочет перекупить меня у Штольца, поэтому я сейчас в цене.

— Ты что — бультерьер, чтобы тебя покупать и перепокупать? Я не понял, Андрюха, ты, что, добровольно продался в рабство?

— Думай, как хочешь, но у этих ребят всё возможно.

На этом они и расстались, Новиков полез в свой комфортабельный бункер, а Кислов отправился в гостиницу.

Глава 20. Это скорее биоробот

Своего дома у Аскольда Шубенкина не было, на данной стадии эксперимента не полагалось, но попозже при удачном исходе опыта вполне мог появиться, и тогда Аскольд запросто, юркой рыбкой, вливался в раздувшиеся, как опара, интернациональные ряды москвичей. Ему было проще, по всем сохранившимся в архивах документам он проходил, как коренной москвич. Сейчас он, находясь под плотным наблюдением опытных врачей, биологов и психологов, жил в той самой частной клинике, где мы уже ранее его видели.

Место было хорошее, зеленое, скрытое от глаз людских и от грохота машин. Тут уж мэрия расстаралась, так как, напомним, здесь бесплатно лечились многие её сотрудники, а также члены их семей. Что, про семьи раньше ничего не говорилось? Ай-яй-яй, а ведь это именно так.

Наука двигалась вперёд семимильными шагами, и теперь так горбивший Шубенкина ПММ (прибор магнетический малогабаритный), уменьшенный до размеров расплющенного наперстка, был вшит ему между лопатками под кожу, ничуть не мешая спать на спине. Правда, что-то в нём, в ПММе, сегодня расстроилось, и наведенный гипноз не сработал, бомжи никак не среагировали на магнетически подкрепленный призыв вступить в ряды Добровольческой Армии.