Клинки Ойкумены

— Не смей, Карни! Нет!

Девушка вытянула в его сторону свободную руку ладошкой вперед. «Не мешай!» — читалось в жесте. Диего задохнулся от боли: казалось, его саданули кулаком под ложечку. Так натыкаются на стену силового поля. Маэстро больше не владел ситуацией. Размеренная, привычная жизнь рушилась крепостной башней под обстрелом артиллерии. Нет, башня еще стояла, но в ней зияли бреши, пробитые ядрами, а от щербатых зубцов до фундамента змеились трещины. Залп, другой, и крепость рухнет, погребая защитников под собой…

Я дома, подумал Диего. Мои ноги топчут грубую землю, мой корабль пока не взлетел. Но на самом деле я не здесь. Я в Эскалоне? Нет, я в Ойкумене, которую даже не успел повидать. Коммуникаторы, банковские переводы, секторальные визы, регенерационные капсулы, полет на аэромобе, и вот — бегство с планеты при посредстве таинственного гематра. Господи! Чудны дела Твои! Старый добрый контрабандист исчезает, его место занимает инопланетник, хозяйничающий в моем уникоме прямо из госпиталя. Карни, тебе легче. Ты в Ойкумене, как рыба в воде. Это я все время опасаюсь где-нибудь напортачить и опростоволоситься. Это я при каждом удобном случае отдаю тебе бразды правления. Ей-богу, на Дровяном бастионе было легче. Вот свои, вот противник. Задача поставлена, иди выполняй. Стреляй, коли, отражай удары. Карабкайся на стены, глотай едкий дым. Прикрывай спину товарищу и молись, чтоб не зацепило шальной пулей. Господи, верни меня на бастион…

— Дон Васко?

Диего скрипнул зубами. Слышать этот разговор было выше его сил.

— Дон Васко, вы говорили, что любите меня. Что готовы на все…

— Да, — донеслось из коммуникатора. — Говорил.

Так мог бы ответить мертвец — или гематр.

— Мне нужна ваша помощь, дон Васко, — губы Карни затряслись. Справившись с предательской слабостью, девушка подвела итог: — Мне больше не к кому обратиться.

Пауза длилась, выедая душу, как яйцо из скорлупы. Когда молчание сделалось невыносимым, прозвучало:

— Сколько?

«Я вызову его на дуэль! Я убью негодяя!»

Секундой позже до Диего дошло, что в голосе дона Васко не звучало ни презрения, ни насмешки. Донья Энкарна глубоко вздохнула, как перед прыжком в воду, и быстро выпалила сумму.

— Давайте номер счета, — сказал дон Васко.

IV

Колесницы судьбы

(не так давно)

— Прекрасное вино, дон Луис.

— Я рад, что мое вино понравилось вашему сиятельству.

— Ваше вино?

— Я приобрел виноградники в Кастро-Мадура восемь лет тому назад. Жара и каменистая почва, ваше сиятельство. Лучших крепких вин нет нигде. Я велю отослать вам сотню бутылок.

— Благодарю вас. Я щедро заплачу за ваше вино.

— Я смертельно обижусь, если вы заплатите хотя бы реал.

— У меня для вас две новости, дон Луис.

— Хорошая и плохая?

— Обе плохие.

— Они плохи для меня?

— Они плохи для нас обоих. Поэтому я пришел к вам в дом, как гость, и пью ваше вино. Между нами больше нет вражды, если вы не захотите возродить ее заново. Дон Луис, я собираюсь вернуть мою дочь и убить вашего сына. И поверьте, я приложу для этого все усилия.

— Убить моего сына? Действительно, скверная новость.

— Я предупреждал.

— Впрочем, Диего еще жив, что скрашивает удрученному отцу боль от слов вашего сиятельства. Но вернуть дочь? Что тут плохого?

— Моя дочь опозорена. Она вернется в семью Кастельбро, и позор вернется вместе с ней. Такие повороты сюжета хороши в пьесе.

— Чем же?

— Они позволяют развивать интригу дальше.

— Я весь внимание, ваше сиятельство.

— Например, после смерти оскорбителя можно начать поиски жениха, согласного прикрыть позор своим именем. Приданое — великий стимул. А я, как вам известно, не из тех грандов, у кого за душой — плащ да шпага.

— Вы пришли обсудить со мной тонкости сюжета?

— Нет. Я пришел спросить: почему вы не эмигрировали?

— Вы мне угрожаете? Подталкиваете к отлету с Террафимы?

— Ничуть не бывало. Я имею в виду, почему вы не уехали раньше, в молодости? Вы вернулись в Эскалону человеком Ойкумены. Можно сказать, космополитом. Я напомнил вам, что значит сословная разница. Казалось бы, вот она, веская причина для эмиграции! Вас, доктора философии, с радостью принял бы любой университет от Хиззаца до Ларгитаса. Нет, вы остались. Это был вызов?

— Кому? Вам, ваше сиятельство?

— Значит, вызов. Не имея возможности вызвать меня на дуэль, вы бросили мне перчатку иным способом. Что ж, эту дуэль я проиграл. Вы — больше эскалонец, чем я. Сын ювелира, вы теперь дворянин. Дерзкий пасквилянт, вы — знаменитость. И наконец, ваш сын обесчестил мою дочь. Поздравляю с победой, дон Луис. Я умею проигрывать.

— Пытаясь убить моего сына? Вы и впрямь мастер проигрышей.

— Смерть дона Диего не отменит моего позора. Я отправлю его в могилу без радости и торжества. Это действие необходимое, но не предвкушаемое.

— Я — комедиограф, ваше сиятельство. Я люблю счастливые финалы.

— Например?

— Например, свадьбы. Зритель любит свадьбы.

— К сожалению, это финал исключен.

— Еще вина?

— Да, пожалуйста.

— Это другой сорт.

— И вполне прелестный.

— Полсотни бутылок — ваши. Тот год был не слишком урожайным, мои запасы истощились.