Клинки Ойкумены

Они сидели на хлипкой, будто игрушечной веранде бунгало. Легкомысленный стол из пластика — ветер дунет, и улетит. Плетеные кресла. Ярко-розовый диск солнца — кто-то приклеил его к заднику вечернего неба. Черные силуэты пальм и глициний — декорации, вырезанные из картона. Облака, подсвеченные снизу — плоды трудов художника.

Бутафория. Обман. Подделка.

В последние дни на него накатывало. Вы погибли там, в космосе, шептал бес на ухо. Нет, вы погибли раньше, на пляже Бухты Прощания. Мы, шутники-дьяволята, завладевшие душами грешников, швырнули вас в иллюзию, до чертиков похожую на реальность. Зачем? Чтобы вы, дурачки, уверовали: все хорошо, у вас все получилось, вы в безопасности. Едва вы уверуете до конца, как ложь рассыплется в прах, обнажая геенну огненную. Зачем? Ну, парень, ты меня достал своими «зачем»… Неужели ты не знаешь, что после ложного избавления адские муки делаются стократ горше? Чему тебя учили в школе, солдатик?!

— Дикаря? — Карни улыбнулась. — С головой, как дыня?

У Диего голова татуированного парня скорее ассоциировалась с яйцом.

— Да, его.

Они пили вино. «Тхе Лунг», местное, экю за бутылку. У красного вина был вкус белого — легкий, фруктовый. Кислятина, но пить можно. В своей жизни Диего доводилось накачиваться ослиной мочой, лишь по недоразумению считавшейся вином.

— Помню, конечно. Смешной такой.

— Ты видела его нимб?

— Нимб?!

— Когда нас накрыла мошкара, у него засветилась голова. Комары вокруг парня сгорали на лету. Это он разогнал гнус, облепивший тебя.

— Разогнал?!

— Часть сжег, часть разогнал. После комары улетели.

До сих пор, по молчаливому согласию, они избегали говорить об эпизоде с налетом гнуса. Крылось в нем что-то пугающее, неправильное даже для трагикомедии «Кувырком через галактику», повести о любви с первого взгляда и пассажирском колланте — двух предметах, которых не могло быть по определению. От одного воспоминания об атаке звенящей тучи у Диего мурашки бежали по коже, и маэстро начинал отчаянно чесаться, раздирая ногтями несуществующие комариные укусы.

Вот и сейчас, меряя шагами дощатые мостки — к воде и обратно, мимо скелета миниатюрной бригантины — он дергал плечами, стараясь унять фантомный зуд, а главное, удержать себя от идиотской почесухи, достойной площадного юрода. Она тоже, вздохнул маэстро. Когда я помянул улетевших комаров, Карни тоже передернула плечами. Казалось, ей вдруг сделалось зябко во влажной духоте вечера. Потом она отхлебнула вина и потешно сморщила носик. Энкарна Олдонза Мария де Кастельбро, дитя мое, ты привыкла к совсем другим винам.

— Жалко! — рассмеялась девушка. — Я ничегошеньки не видела. Мне снилось…

И задумалась, подбирая слова:

— Снилось, что я лечу в космосе. В большом теле, только одна. Я чувствовала себя, как дома! Будто всю жизнь тут жила, понимаешь? Скольжу по волнам, пью звездный свет… Ты пил «Аффектадо роса»? Нет? Это игристое, очень хорошее. Лечу, ныряю в какие-то дыры, выныриваю на другом конце галактики… А потом раз! — и все закончилось. Степь, кони, туча к лесу уходит. Вы точно с ней воевали? С тучей? Вот я дурочка, проспала целую войну! Говоришь, у дикаря был нимб? Может, он — святой?!

— Вряд ли, — мрачно буркнул Диего. — Святой под шелухой? В этом, как его… в галлюцинативном комплексе?

— Мой ястреб, да ты специалист по коллантам!

— Издеваешься?

— Специалист! Лучший в Ойкумене!

— Мы на лошадях скакали по степи, — маэстро размышлял вслух. — У всех объявилось оружие. У одного — огненный бич. Так почему бы у дикаря не быть нимбу? Неужели под шелухой возможно все? Любые чудеса?!

— Наверное, — Карни сделалась серьезной. — Ты хочешь спросить, не знаю ли я, откуда взялся твой дикарь? Не знаю, мой ястреб. Извини, пожалуйста.

Она снова опережала его на ход, а то и на два. Пора бы привыкнуть.

— Варвар? — предположил Диего. — Варвар с далекой планеты? Ты в курсе, сколько в Ойкумене варварских планет?

— И его взяли в коллант?

— Меня же взяли? А я тот еще варвар…

— Тебя взяли пассажиром…

Тебя взяли пассажиром, пели доски под сапогами. Тебя взяли, бились волны о сваи. Пассажиром, спрашивали птицы в роще на холме. Взяли и ладно, посмеивался ветер, мечась по крытому доку стаей сквозняков. И ладно, соглашались ребра бригантины. На следующих мостках Диего, щурясь, высмотрел компанию человек в пять-шесть. Отсюда он не видел, кто эти люди, но чувство опасности молчало. Наверное, работники задержались выпить пива. Или подростки обжимаются. Мелкая шпана? Ну, допустим. Красть там нечего, ломать — тоже. Подойду, попрошу уйти, решил Диего. Согласно инструкции. А дальше как карта ляжет. В случае чего погоню пинками. Не парализатор же доставать?! Начальник смены предупреждал, что у «паралитика» отходняк — типа глухого похмелья. И во рту горит, словно перца нажрался.