Клинки Ойкумены

Диего открыл один документ, другой, третий. «Категорически запретить… Под угрозой применения санкций Сената, вплоть до… Пробы выхода в большое тело при подключенном к потенциальному коллантарию астланине…» Какая связь между астланами и помпилианцами? Что за «подключение»? Наверное, речь шла о рабе-астланине. Юродивый дикарь на раба походил мало. Но что маэстро, по большому счету, знал об уроженцах Помпилии и их «живых батарейках»? Ничего, и даже меньше. С другой стороны, почему бы не взять в коллант свободного астланина? Что этому мешает?!

Два часа, отметил он. Половина срока выбрана. Понимая, что вряд ли уснет, Диего включил камеру, встроенную в терминал, активировал виртим — и сунулся в клуб.

Он опасался, что ночью здесь будет пусто, и ошибся. Бессоницей страдал не только Диего Пераль. В мягкой полутьме клубной залы вели беседу ящероподобный зооморф, миниатюрная блондинка в бикини и мыльный пузырь. Заметив Шванкунга, Диего обрадовался: на ловца и зверь бежит.

— Доброй ночи, коллеги. Простите за вторжение…

— Что вы, коллега Гавилан! Милости просим…

Бархатное контральто блондинки и скрежещущий козлетон ящера слились в умопомрачительный дуэт. Настоящие голоса или компьютерная модуляция, эффект они производили — хоть сейчас на сцену.

— Я вижу, — подключился пузырь, — у вас назрел вопрос?

— Вы правы, коллега Шванкунг.

— Надеюсь, животрепещущий?

— О да! Известны ли вам некие астлане?

— Ну разумеется!

— Меня заинтересовал, — Диего тщательно подбирал слова, — облик астланина-коллантария. Почему в колланте астланин выглядит не так, как остальные? С чем это связано?

Пауза затянулась до неприличия.

— Все-таки я был прав, — задумчиво произнес Шванкунг. — Вы пишете сценарий. Отрабатываете новые сюжетные ходы. Наш клуб выбран для проверки реакции фокус-группы. Если я промахнулся, тогда вы нас просто разыгрываете.

— Астланин в колланте? — рассмеялась блондинка.

— Вы в курсе, что это запрещено? — рявкнул ящер.

— Кем? Помпилианцами?

— Разумеется.

— Но почему?!

— Коллега, не притворяйтесь! — в голосе Шванкунга пробилось раздражение. — Будто вы не знаете, что последствия вовлечения астланина в коллант непредсказуемы…

«Но я сам видел астланина в колланте!» — едва не вырвалось у Диего. Нет, так нельзя. «Мой друг рассказывал, что видел…» И так нельзя. Плохо даже для сценариста.

— Неужели никто не пытался?

— В Ойкумене хватает психов, — Шванкунг пошел пятнами. — Иногда я думаю, что психи все, без исключения. Но скажите мне, коллега Гавилан… Какова вероятность того, что на просторах Ойкумены встретятся безумец-невропаст, безумец-гематр, безумец-вехден, безумец-брамайн, безумец-вудун, парочка безумных техноложцев или варваров — и безумец-помпилианец с астланином на поводке? Какова вероятность, что они окажутся совместимы для создания колланта?

— Будь я гематром, — вздохнул маэстро, — я бы назвал вам вероятность. Как варвар, я замечу, что Господь в своей неизреченной милости способен на любое чудо.

Пузырь сморщился:

— Господь? Помилуйте, коллега Гавилан! Заявляю вам со всей ответственностью: религия в фантастическом сериале — верный путь к провалу. Целевая аудитория не поймет. Кому сейчас интересны ваши чудеса?

II

Колесницы судьбы

(прямо сейчас)

Унтер-центурион Крисп Сабин Вибий с утра был не в духе. Его раздражало все. Операторский бокс — склеп два на три метра; зеленая эмаль стен; запрет вешать над рабочим местом эротические голоснимки. Контрольная сфера едва заметно мерцала, а вчера не мерцала, дрянь! Криопроцессор в недрах компьютера зудел голодным комаром. Вчера не зудел, сволочь! Техника, что ли, вызвать? Нет, техника не надо. Техник — грубиян. «С компом, унтер, все зашибись! Если в ушах звенит, не пей горькую на ночь!» Напомнишь про субординацию — хам сплюнет да пузо выпятит. Не рапорт же на него строчить, в самом деле?

Только себя на посмешище выставишь.

Справедливости ради следует заметить, что пил Вибий не горькую. Пил он коктейли и похмельем наутро не страдал. Страдал молодой офицер от уязвленного самолюбия, а паче того — от постельных чаяний, пошедших прахом. Вечерком они с Нари завалились в «Версатио» и нехило там отожгли. Все шло к съемной квартире, где блистательных любовников, сорвавших друг с друга одежду еще в коридоре, поджидал сексодром «Улёт-214» с антигравами и виброподдувом. Увы, «Люмен» — «грешок на посошок» — вопреки зажигательному названию, оказался лишним и произвел на девчонку прямо обратный эффект. Оправдывая собственное имя, Наркисса едва не заснула прямо за столом. В ответ на попытки Вибия привести дуру в чувство она с трудом вспомнила, кто Вибий такой, и томно заявила, что едет спать. В мобиле Вибий нарочно включил климатизатор в режим «осенний бриз» — надеялся, что Нари по дороге оклемается. Надежды не оправдались, домой Крисп вернулся злой, как фаг, упустивший туристическую яхту.

Снилось черт знает что: он требовал, ему не давали.