Клинки у трона

Отряды подняли, и скорым маршем они двинулись в сторону неприятеля. Вскоре Герхардт отделился от нас со всей баронской конницей и свернул в сторону леса. Остальные отряды: лёгкая пехота Амстера, тяжёлая пехота Китежа и лёгкая кавалерия — двинулись в обход скалы. Старясь как можно дольше остаться незамеченными (чем позднее нас увидят, тем больше будет переполох), мы миновали скалу.

— Всю кавалерию на левый фланг, — распорядился я. — Пусть наш правый фланг упрётся в гору.

— Зачем это? — поинтересовался Лекор, когда вестовые передали мой приказ.

— Для массовости. Пусть думают, что здесь вся наша кавалерия. К тому же на правом фланге она всё равно не сможет действовать в полную силу.

Лекора с нами в разведке не было, и он вопросительно посмотрел на меня. Пришлось рассказать ему об особенностях местности.

Рядом со мной ехали Рон и Артер. Рон заметно нервничал.

— Энинг, там правда пятнадцать тысяч солдат?

— Правда.

— А нас пять тысяч?

— Чуть меньше. Но не ты ли говорил, что врага бьют не числом, а умением?

— Не я. Это Артер.

— Внимание! — Я привстал в стременах. — Выходим из-под прикрытия горы! Вперёд!!!

Чётко, как на параде, разбитые на полки, на поле стали выходить китежские отряды. Тут же слева к ним присоединилась кавалерия. Печатая шаг, шли взводные колонны, выставив вперёд мощные копья. Между ними были небольшие промежутки для лёгкой пехоты. Чуть сзади шли ещё отряды тяжёлой пехоты, готовые в случае необходимости прийти на помощь колоннам первой линии.

Нас заметили. В бинокль мне было видно, как изумлённо уставились на нас солдаты. Но вот кто-то самый сообразительный наконец очнулся и, что-то крича, бросился в лагерь. Вскоре до нас донёсся звук била. Имперские солдаты выскакивали из палаток, удивлённо озирались, потом бросались обратно за оружием. Переполох поднялся страшный.

— Звук!!! — приказал я.

Тотчас тысячи мечей одновременно стали бить по щитам. Под этот мерный, сводящий с ума стук мы продолжили сближение.

Всё-таки новички или нет, но имперские солдаты быстро пришли в себя и теперь поспешно строились для боя, занимая позиции лицом к нам. Им пришлось оставить свои теперь уже бесполезные укрепления и встречать врага в чистом поле. Мне было видно, как нервничает вражеский командир из-за того, что у них в тылу оказалась река. Всё же он постарался отойти от неё подальше, чтобы сохранить возможность манёвра, оставив за фронтом как можно больше свободного пространства для переброски резервов. Только теперь это играло на руку нам.

— Опять тактические правила оборачиваются против них, — заметил Лекор. — Я уже начинаю думать, что они не просто бесполезны, но и вредны.

— Думаю, что не стоит впадать в другую крайность, — ответил я. — Отрицание всяких правил так же ошибочно, как слепое следование им. Лично я считаю, что устав подобен костылю: для хромого он опора и помощник в ходьбе, а для бегуна — оковы на ногах… Только бы они не догадались перекрыть узкий проход между берегом и деревьями.

— Неплохо сказано! Надо будет запомнить. Вполне возможно, что ты прав. А что касается того прохода… не перекроют. Оттуда не ждут атаки. Атака оттуда — нарушение основ тактики… и верно, что костыль… Так, а сейчас, кажется, будет жарко.

Мы сближались под всё тот же грохот ударов. Вот в нас полетели первые стрелы, но ответных выстрелов не последовало. Чётко печатая шаг, наша пехота шла навстречу врагу. Было видно, что это сильно нервирует вражеского командира. Он не понимал наших действий и от этого нервничал ещё сильнее. По его представлению, мы должны были ударить конницей, которая посеет хаос, а там уже подойдёт пехота. Вместо этого — удары мечей и чёткое движение вперёд. Имперскому военачальнику просто не хватило времени обдумать ситуацию, за что он и поплатился.