Клинок белого пламени

Около сотни крохотных бумажных конвертов с разными порошками, десяток флакончиков с разного цвета жидкостями. На некоторые маркеры нужно было капнуть крови, другие нанести на кожу, третьи попробовать на язык... Около часа ушло на то, чтобы испробовать их все. И абсолютно все среагировали положительно, говоря что именно эта зараза и поразила девочку. Но буквально через несколько минут маркер становился нейтральным, ясно показывая, что никакой инфекции нет.

-- Что за... -- снежный удивлённо тряхнул головой, засыпая снежинками половину комнаты. -- Никогда такого не видел.

-- У меня всё плохо?.. -- обессилено спросила Кари.

-- У тебя всё совершенно непонятно, -- высказался Каерасса, на миг оказавшись старше своих вечных двенадцати.

Альтис промолчал, странно глядя на девочку. Потом устало провёл ладонью по лицу и попросил, не глядя на волка:

-- Жулик, принеси мой рюкзак из комнаты.

Снежный искоса взглянул на Альтиса, ничего не сказав, вышел, вернулся почти сразу, принёс военный рюкзак демона. Тот едва заметно пах кровью, землёй, чем-то смертоносно-убойным в сотнях проявлений, жжёной кожей, и снежный безошибочно определил, что эта невзрачная, в общем-то, заплечная сумка прошла за спиной демона войну. Руки воина должны быть свободны, и никакая ноша не должна стеснять движений. Рационально расположить её за спиной... только те, кто делал воинский рюкзак, рассчитывали на людей, а не на Племенных демонов, у которых то и дело за спиной проявляются крылья. Поэтому ношу Ала теперь таскал в основном Калигул. А у самого демона всё необходимое вечно по карманам распихано.

-- Вот скажи мне, Ал, какого нежитя ты в пространственном кармане не носишь свои вещи? -- поинтересовался Жулик.

Пламенный поднял на волка удивлённый взгляд, почесал в затылке и ответил:

-- Во-первых, я долгое время был смертным, а они такого не могут. Во-вторых... забыл.

-- Что забыл? -- не понял снежный оборотень.

-- Забыл, что он у меня есть, -- пояснил Ал, расстёгивая карабины рюкзака и доставая маленький флакончик со светло-голубоватой жидкостью. -- Да и сомневаюсь, что он будет безотказно действовать, пока я вроде как не очень бессмертен. А потерять всё это -- как-то не хочется.

Взяв нож, маг одним точным движением разрезал ойкнувшей девочке ладонь и вылил тягучую, густую чуть светящуюся жидкость прямо на рану. Та тут же втянулась в рану и порез мгновенно зажил, не оставляя даже шрама.

-- Терпи, -- строго сказал демон девочке и сдёрнул с её худого, обнажённого тела простынь.

Она недовольно сморщилась и мысленно пообещала страшную месть своему хранителю. Но выражение лица её почти сразу сменилось на удивлённо-болезненное. Под кожей гулял жар, обжигая болью. Вскоре он сосредоточился в плечевых суставах, на локтях, в ладонях, под коленями, в пояснице, на лбу и на животе.

-- Не фига себе, об Грань меня всей Когортой! -- высказался Жулька.

Там, где сосредоточился жар, сквозь кожу светились замысловатые, понятные только древним и бессмертным, рисунки.

-- Бедная ты моя девочка, -- с бесконечной жалостью демон погладил маленькую принцессу по щеке. -- Ничего, маленькая, -- как ни пытался он быть убедительным, но голос дрогнул. -- Я тебя обязательно вылечу.

Кари было плохо. Очень тошнило, к горлу то и дело подкатывал ком, потолок с полом периодически начинали кружиться в диком хороводе, меняясь местами, болело всё, даже корни волос, от жара выламывало суставы. О том, чтобы в таком состоянии сохранять ещё и способность думать и хоть что-то замечать кроме собственной боли, не могло быть и речи. Но наследница престола была истинной дочерью своего великого древнего рода.

-- Ты обманываешь... -- тихо выдохнула она.

-- Обманываю, -- легко признал демон, заворачивая бессильную девочку обратно в простынь и накрывая одеялом. -- Но я поставлю тебя на ноги, а потом мы доберёмся до столицы, там Марья... Она тебя обязательно сможет вылечить. Спи, маленькая. Ты устала... спи...

Когда девочка уснула, убаюканная ласковой как колыбельная матери, которой она никогда не знала, незаметной магией Пламенного, снежный шёпотом поинтересовался:

-- Какого нежитя, дери тебя умертвия?!

-- Проклятье Янтарных королей, -- как же тихо ответил Альтис. -- Рано ей, слишком рано...

Если бы оно только настигло малютку на двадцать лет позже! Если бы только дать девочке время! Ей бы повзрослеть, тогда она гораздо легче пережила лихорадку, а изменения едва ли заметила бы. А то, что стала бы гораздо тоньше и лучше чувствовать мир вокруг, понимая всю подоплеку происходящего, видя первопричины -- списала на взросление и опыт. Потом поняла бы и научилась всем особенностям отражения мира в себе. Но такая маленькая... так рано... Как всегда -- время. Время, которого больше нет совсем. Ни у кого и ни на что.