Клинок Тишалла

На самом деле он, как и другие люди второго типа, ощущал себя уютнее, чем прежде, когда ему приходилось притворяться и следовать правилам.

Для остальных обитателей Анханы здесь были только джунгли.

2

Заметив цепь пехотинцев, пробиравшихся сквозь заросли по улицам Города чужаков, Тоа-М’Джест понял, что слишком задержался в своей импровизированной крепости. Стена, на которой он стоял, поднималась из руин мануфактурного склада на углу улицы Мориандар и аллеи Линнадалинн. Над его головой тянулся купол противофейной сетки, сейчас провисший под тяжестью проклюнувшихся из пеньки свежих, сочащихся смолкой конопляных листьев. Раздвинув бахрому веревок и стеблей, Тоа-М’Джест осмотрел приближавшийся отряд.

В авангарде шагал офицер в синей форме Очей Божьих. Тоа-М’Джест стиснул зубы, чтобы удержаться от проклятий. Он точно знал, что происходит, и ситуация была ужасной. Скорее всего, приказ исходил от самого патриарха, и он прекрасно понимал, какие указания получили солдаты.

Старый маразматик решил уничтожить его.

Герцог повернулся к альфа-Коту Серой стаи, стоявшему рядом. Вожак вместе со всем своим прайдом облачился в новейшую разработку экспериментальной антимагической технологии: полный боевой костюм из стальных пластин, исписанных серебристыми рунами-оберегами. Такая броня превращала гибких и проворных Котов в неуклюжих медведей, но в рукопашных схватках, которые шли в пещерах под городом, ловкость была не так важна, как надежная защита.

– Этого я и боялся, – мрачно проворчал Тоа-М’Джест. – Похоже, эльфы взяли под контроль сознание этих солдат.

– Что вы сказали, ваша светлость? – спросил альфа-Кот.

Его голос был приглушен стальным шлемом.

– Никто не должен попасть сюда, ты понял? Мы можем доверять только самим себе. Эти несчастные ублюдки думают, что мы подчинимся. Похоже, они уверены, что действуют по приказу самого патриарха. Но что бы они там ни говорили, мы не пропустим их за ограду.

– Ваша светлость, – неуверенно сказал альфа-Кот, – а вдруг приказ действительно исходит от патриарха?

– С этим мы разберемся через день-два – после того, как все успокоится. – Тоа-М’Джест указал на джунгли, поглотившие разрушенный город. – Ты видишь, что делают с нами проклятые эльфы? Мы больше не можем рисковать. Никого не пропускать! Это приказ.

Не дожидаясь ответа, он отвернулся от Серого Кота и спустился по лестнице. В его подчинении находились еще трое альф – трое командиров на каждой стене форта. Они были такими же тупыми и нуждались в конкретных приказах.

Он поморщился, споткнувшись о камень, вывернутый из некогда ровной брусчатки на улице Мориандар. Ему было противно, что его ноги касались земли. Каждый шаг вызывал нервную гримасу. Эти ублюдки внизу по-прежнему сражались. Как они могли так долго держаться? Его люди брали пленников. Он лично допрашивал некоторых из них – оборванных и голодных, с воспаленными и гноящимися ранами. Большинство из них бредили в лихорадочном жару. Но он знал, что в любую секунду между булыжниками могли просунуться когтистые лапы, – в жутких снах он видел, как земля превращалась в жидкую грязь и, словно зыбучий песок, поглощала человека с головой, а цепкие лапы тянули тело вниз и вниз…

Выйдя из-под защитной сетки, он сразу забыл о подземных пещерах. Теперь его больше волновали возможные атаки сверху. Чертовы дриады… Будь они прокляты! Как он ненавидел этих маленьких тварей!

Время от времени древолазы прорывались из заваленных проходов, выбирались из пещер и наносили чудовищный урон своими жалами в ярд длиной с заостренными стальными наконечниками. Атаки дриад лишь изредка приводили к смерти, но они причиняли большие неудобства. Проклятые существа пользовались чарами невидимости: человек узнавал об их атаке только тогда, когда жало вонзалось ему в глаз. Обычно в правый. Это была их любимая цель.

При виде руин «Чужих игр» Тоа-М’Джест остановился. Именно здесь, прикрывая отход в пещеры, Лица Кирендаль вели последние арьергардные бои. Почти час воздух над «Чужими играми» казался адом из молний и огня, когда Тауматургический корпус проводил артобстрел, а эльфийские маги использовали в ответ свою силу. В конце концов корпусные чародеи разрушили здание и перекрыли вход в нижние пещеры. Даже теперь, спустя несколько дней, вывороченные камни сохраняли жар боя.

На самом деле Герцог вспоминал не битву, а те счастливые часы и дни, которые он провел в этом месте. «Я не понимал, как мне было хорошо, – думал он. – Кир, если ты еще жива, я хотел бы рассказать, как сильно скучаю по тебе». Покачав головой, он двинулся дальше.

Бесконечное обращение к прошлому мешало выживанию.

Никто из его подчиненных не понимал, зачем он велел возводить укрепление. Некоторые сомневались в практичности его затеи; они считали, что враги находятся под землей. От кого он ожидал нападения здесь, на поверхности? Тоа-М’Джест не утруждал себя объяснениями. Как любил говорить патриарх, он требовал не понимания, а исключительно подчинения.