Клио и Огюст. Очерки исторической социологии

На сегодняшний день работа продолжается в двух направлениях. Во-первых, исследователи продолжают изыскивать всё новые и новые теоретические ракурсы. Пристально изучаются гендерные, возрастные, региональные особенности социального положения вузовских преподавателей[299]. Во-вторых, продолжает собираться новый эмпирический материал, описываются социологические «срезы», позволяющие понять современное состояние общества и увидеть траекторию его развития.

Славянство, Русь и Московия – как украинская пропаганда делит «древнерусское наследие»

Осложнение отношений с Украиной в очередной раз подтвердило истину, афористично сформулированную академиком М. Н. Покровским: «История – это политика, опрокинутая в прошлое».

Порой оказывается, что даже профессиональные историки – преподаватели и ученые оказываются не готовы адекватно реагировать на пропагандистские выпады, поскольку известно, что чем беспардонней ложь, тем труднее ее оспорить научными методами. Но другого выхода нет. И покуда история останется полем идеологических битв, историку-преподавателю придется иметь дело с идеологическими штампами, рядящимися в одежды Клио.

Данная статья посвящена той части «пропагандистского нарратива», который касается сферы научных занятий автора – истории Древней Руси. Спекуляции на этой теме идут особенно активно. Однако просмотр украинских изданий, бумажных и электронных СМИ позволяет выделить несколько базовых идей, под влиянием которых находится большинство активных потребителей украинской пропаганды.

Чаще всего к заведомо ложной концепции подмешивается некоторая доля правды, выполняющая роль «камуфляжа». Именно такая ситуация сложилась с вопросом, который обсуждается учеными уже не первую сотню лет: с проблемой участия финского элемента в этногенезе русского народа.

В исполнении спикеров украинской пропаганды эта тема выглядит как утверждение:

Итак, конструкция № 1: «русские – не славяне, а славянизированные финны».

Причем эта фраза всплывает обычно в самом националистическом контексте. Рука об руку с ней обычно идут рассуждения о «генетическом холопстве», «склонности к тирании» и пр. Хотя как раз среди финноязычных народов России крепостное право было распространено в существенно меньшей степени, чем на той же Украине. Но оставим националистические выпады на совести говорящих и попробуем разобраться в научной стороне вопроса. В той или иной степени политическое звучание ему начали придавать со времен М. С. Грушевского. Но в контексте чисто академических штудий этот вопрос и до Грушевского, и после него обсуждался вполне спокойно.

Уже Н. М. Карамзин писал о том, что многие финноязычные племена, в древности населявшие территорию России и известные нам по летописным свидетельствам (весь, чудь, меря, мурома), с течением времени растворились в славянской массе – «смешались с Россиянами». В развернувшуюся впоследствии дискуссию было вовлечено большое количество именитых историков, диапазон разброса точек зрения был весьма велик: от утверждения, что русский народ имеет в своем составе едва ли не 80 % финской крови (М. Н. Покровский) до полного отрицания влияния финноугров на русский этногенез (Д. К. Зеленин). Определенный итог спорам историков был подведен в фундаментальном исследовании Е. А. Рябинина, которым была проделана большая работа по анализу и систематизации археологических и иных источников по истории славяно-финских этнокультурных связей. Детальный разбор археологических данных позволил исследователю утверждать, что в ходе славянского заселения территорий Восточной Европы происходила аккультурация, а затем и ассимиляция местного автохтонного финноязычного населения[300].