Клише

Да никогда! Я даже не верил, что она оставит карьеру. А теперь…

А теперь я просто не знал, что делать с тем, что она обрушила на меня. Ворвался, как ополоумевший в дом, и застыл, увидев её, делающую уроки с сыном. Такая красивая, такая родная, домашняя, до дрожи необходимая. Внутри все перевернулось от любви к ней, от сумасшедшей, дикой, абсолютной любви.

Не раздеваясь, прохожу в детскую, и обняв ее со спины, зарываюсь лицом в шелковистые волосы.

– Зачем ты это сделала, малыш? – шепчу, покрывая ее поцелуями.

– Ты о чем? – непонимающе застывает она на мгновение. Сашка озадаченно смотрит на нас, но я не могу остановиться, целую ее лихорадочно, сжимаю крепко в объятиях и повторяю:

– Зачем ты это сделала?

Она, видимо, сообразила и повернувшись, тихо уточнила:

– Узнал?

– Узнал. Янка, ты с ума сошла? – кивнув, заключил я ее лицо в ладони.

– Как только встретила тебя, Гладышев, – усмехнулась она и потянувшись ко мне, выдохнула в губы. – Я люблю тебя и хочу, чтобы ты знал, что это не пустые слова.

Я покачал головой и тяжело сглотнув, поцеловал мое сокровище.

Теперь я знал. Это верно. Как и то, что пора достать из сейфа кольцо с канареечным бриллиантом и сделать, наконец, любимую женщину своей на законных основаниях.

Глава 12

«С ним я забывала о слове «нет», оно никогда и в голову мне не приходило. С ним всегда было только «да»!»

(с) Яна

– Ну, и что ты теперь собираешься делать? Варить щи и смахивать пылинки со своего ненаглядного? – поинтересовалась тетя Катя, охаживая меня веником, отчего по коже расползались колкие мурашки, вызывая еще большую сонливость. В последнее время меня постоянно клонило в сон.

– Вот-вот, мне тоже очень интересно, – поддакнула Илона, втирая в лицо скраб из меда.

– Ну, почему сразу щи? – возмутилась Антропова, поддавая еще больше жара. – Что занятий что ли больше никаких нет? Сашкой будет заниматься, дом сейчас новый построят, надо будет дизайнеров нанимать, все закупать, за всем следить… Дел – то по горло.

– О, в этом я не сомневаюсь. Мещанское болото, оно такое – затянет и глазом не успеет моргнуть. Но надо и для себя что-то делать, – менторским тоном отозвалась Мачабели, и я была с ней полностью согласна.

Быть домохозяйкой или как тут принято называть– светской львицей я не могла. Мне, как и всякому человеку, нужно было занятие, которое позволяло бы чувствовать себя самодостаточной и развиваться, как личности, при этом не жертвуя семьей. Прежде, чем принять непростое для себя решение – уйти из шоу-бизнеса, я очень много думала: чем заняться в обозримом будущем, чтобы семья и карьера были в гармонии, а главное, чтобы у Гладышева не возникало сомнений на мой счет. Вариантов было масса, Олег открыл мне мир безграничных возможностей, и у меня разбегались глаза. Хотелось попробовать себя в чем-то новом и в то же время я понимала, что быстро потеряю интерес ко всему, что не связанно с хореографией, поэтому сократила диапазон поисков до одной сферы. Наверное, можно было особо и не напрягать мозги, а сразу выбрать то, чему я отдала всю свою юность, но мне хотелось принять обдуманное, взвешенное решение. И вскоре я приняла, о чем и решила сообщить.

– Не переживайте, занятие я уже себе наметила на целых пять лет вперед, – перевернувшись с живота на спину, объявила я.

– И что это за занятие такое? – уточнила мама.

– Учиться пойду, – отправила я своих девочек в нокаут.

– В смысле?

– Зачем?

– Куда? – посыпались вопросы со всех сторон.

– С университетом я еще не определилась, но направление выбрала хореограф-постановщик. Хочу открыть танцевальную школу или театр и помогать талантливым детям, у родителей которых нет возможности оплачивать дорогостоящее обучение, развивать их талант.

– Замечательно, конечно. Вот только зачем учиться? Гладышев тебе хоть сейчас откроет десять школ, – резонно заметила Илона.

– Потому что я хочу не бизнесом заниматься, а творчеством: сама учить, сама придумывать постановки, ставить спектакли – это во-первых, а во-вторых, у человека, занимающего такой высокий пост, какой занимает Гладышев, женщина априори должна иметь высшее образование.

– Кстати, – протянула тетя Катя, садясь рядом на полок. – Он вообще хоть какие-то намеки подает на то, что собирается тебя окольцевать?

– Да-да, – в очередной раз воззрились на меня четыре пары требовательных глаз, вызывая неловкость и стыд.

Я чувствовала себя какой-то второсортной, когда поднималась эта тема. Словно не доросла или недостаточно хороша, чтобы стать женой Гладышева.

Знаю, глупость полнейшая, но все равно не могла отделаться от этого ощущения, особенно, когда вот так начинали наседать, а наседали все чаще, и меня это нервировало, как и то, что Гладышев медлит. Я, конечно, понимала, что ему нужно все обдумать, взвесить, составить наверняка сто тысяч контрактов, все –таки с таким состоянием не женятся наобум.