Клитемнестра

Менелай фыркает. Он держит в руках хитон, на нем вытканы какие-то удивительные узоры, но Клитемнестра не может их толком разглядеть. Она поворачивается к Агамемнону:

– А где же ваши дары?

– Я не претендую на вашу сестру.

– Пойдем, брат, – говорит Менелай, хлопая Агамемнона по плечу. Они отправляются к мегарону, тяжело ступая по каменному полу.

Клитемнестра с колотящимся сердцем спешит на террасу, у нее вспотели ладони. Перед дверью, ведущей наружу, она останавливается.

Тимандра в длинной лиловой тунике, скрывающей ее долговязую фигуру, шепчет кому-то на ухо. Клитемнестра подступает чуть ближе и видит девушку с кудрявыми черными волосами, ниспадающими на спину, и бровями, напоминающими своим изгибом крылья чайки. Девушка смеется над тем, что говорит ей Тимандра, а затем целует ее в губы. Тимандра отвечает на поцелуй, приоткрыв рот и нежно обхватив ладонями шею девушки.

– Тимандра, – говорит Клитемнестра.

Девушка тут же отпрыгивает, Тимандра резко оборачивается. Она открывает рот, руки у нее дрожат. Клитемнестра старается сохранять самообладание.

– Мы опаздываем, – говорит она.

Тимандра кивает, сцепив руки, чтобы унять дрожь.

– Оставь нас, – говорит Клитемнестра девушке, и та в ужасе убегает прочь.

Руки у Тимандры всё еще дрожат, и она вцепляется в одну зубами. Перед тем как проводить сестру внутрь, Клитемнестра берет ее руку в свои.

– Тебя могут увидеть здесь, – говорит она.

Тимандра широко распахивает темные глаза.

– Кто-то…

– Здесь только что прошли Атриды.

Тимандра в ужасе ахает.

– Пожалуйста…

Клитемнестра сжимает ее руку.

– Не извиняйся. Если они что-то скажут, ты будешь всё отрицать. Я не дам тебя в обиду. – Они уже у дверей мегарона, откуда доносятся громкие и отчетливые голоса. – Но будь осторожна, Тимандра. Ты уже не ребенок.

Тимандра не успевает кивнуть, как Клитемнестра уже тянет ее внутрь. Слуги закрывают за ними двери, и Клитемнестра ведет Тимандру в угол, где, укрывшись за колонной, в одиночестве стоит Пенелопа.

– А вот и мои дочери, – разносится по высокой зале голос Тиндарея. – Давайте начнем. – В комнате тут же воцаряется тишина, все мужи в ожидании поворачиваются к Тиндарею.

– Вы поднесете Елене ваши дары, – говорит Тиндарей. Большинство царей недоуменно перешептываются. Наверняка они собирались преподносить свои дары Тиндарею, царю, а не его прекрасной дочери. – Но пока вы не начали, – продолжает Тиндарей. – Мне сказали, что наше собрание может вызвать распри…

Диомед усмехается. Аякс и Тевкр мрачнеют, угрожающе напрягая мускулы. «Нас ввели в заблуждение», – бормочет Менетий чуть громче, чем следовало. Агамемнон с непроницаемым выражением глядит на трон, пока Менелай нашептывает что-то ему на ухо.

Тиндарей не обращает на них внимания.

– Поэтому будет честно, если прежде, чем поднести свои драгоценные дары и просить руки моей дочери, вы все согласитесь с тем, что она выберет жениха сама – и только одного.

Некоторые царевичи глядят на Тиндарея так, словно он утверждает очевидное, но на лице Агамемнона постепенно появляется озарение. Клитемнестра тоже понимает, к чему ведет Тиндарей. Ее отец пытается избежать войны с отвергнутыми женихами.

– Но, владыка, – говорит старый Нестор, оглядываясь по сторонам, – разве ты не доверяешь всем этим героям?

– Доверяю, – невозмутимо отвечает Тиндарей. – Но мне сообщили, что прошлой ночью случилась драка – после того, как кто-то начал похваляться, что станет мужем Елены. Ничего серьезного, – добавляет он, когда все начинают тянуть шеи в надежде угадать, кто бы это мог быть. – Но это наводит меня на мысль, что многие из вас не примут отказа.

Лицо Аякса побагровело от ярости. Стоящий рядом с ним афинский царь Менесфей, коротышка с крошечными глазами, таращится на Тиндарея с таким видом, будто готов перерезать ему горло.

– Я не желаю давать вам поводов для распри. И поэтому предлагаю выход. Если вы хотите остаться и преподнести моей дочери свой подарок, вы принесете клятву.

– Клятву? – переспрашивает недовольный Идоменей.

– Да. Вы поклянетесь, что примете выбор Елены и что вы поддержите и встанете на защиту ее мужа, если в будущем в том возникнет нужда.

Никто не шевелится. В зале становится трудно дышать, комната гудит затаенной жестокостью. Затем вперед выходит Менелай. Он кланяется Тиндарею, и его огненно-рыжие волосы вспыхивают на свету. Когда он поднимает взгляд, Тиндарей кивает, и Менелай направляется к постаменту, где сидит Елена.

– Я принесу клятву, – говорит он, не сводя с нее золотистых глаз. – И я приму твой выбор. – Елена краснеет, но сохраняет спокойное выражение. – А это мой дар для спартанской царевны.

Когда Менелай разворачивает тунику, Клитемнестра невольно восхищается работой: на ткани изображены критский царь Минос и царица Парсифая в своем дворце, полном танцоров и торговцев, а рядом с ними преклонила колени их дочь Ариадна. Пенелопа бросает на Клитемнестру обеспокоенный взгляд.

Вперед выходят и другие женихи.