Ключ

Она изогнула бровь и подняла лук повыше, нацелившись чужаку точно в сердце. Этот человек был намного крупнее нее, и она вдруг почувствовала себя неуютно. До сих пор ей не приходилось сталкиваться с людьми вот так, нос к носу. Торговцы, навещавшие клан, знали обычаи ктранов, и не позволяли себе лишнего, хотя она не раз ловила масляные взгляды на своих голых коленях, едва прикрытых коротким платьем. От этих взглядов хотелось одернуть подол пониже. Но этот человек не пялился. Не получив ответа, он пожал плечами и, развернувшись, снова шагнул к реке.

— Ты! — выдохнула она, не находя от возмущения слов.

— Что? — спросил он, присев у края воды и принявшись умываться. Шумно втянул воздух сквозь сцепленные зубы, когда снова тронул пальцами свежую рану.

— Не смей поворачиваться ко мне спиной! — выкрикнула она, и сама поняла, как смешно, тонко и звонко звучит ее голос.

Он бросил взгляд через плечо, ухмыльнулся криво и, шлепнувшись на задницу, принялся разуваться.

Стоя перед ним с натянутой тетивой, которую не собиралась уже спускать, Рокти вдруг почувствовала себя невероятно глупо. Резко выдохнув через нос, она отправила в колчан и стрелу, и лук. Отошла в сторону, взгромоздилась на торчавший у воды валун. Откинулась на руки и уставилась на чужака, постукивая о камень плоской подошвой маленьких сапожек. Зеленая, в тон платью, треугольная шапочка с фазаньим пером упала с головы, и девушка тряхнула короткими каштановыми локонами.

Человек мыл в реке свою странную обувь и поглядывал на охотницу с едва заметной улыбкой.

Она невольно улыбнулась в ответ.

— Теперь я верю, — сказала она.

— Веришь? Во что? — он вылил воду из своих тряпочных ботинок и принялся обуваться.

— Ты шел одной тропою с братом и пил с ним из одного ручья. Не испугался следопыта клана и посмел повернуться ко мне спиной, когда жало моей стрелы смотрело тебе прямо в грудь. У тебя сердце волка.

Он сокрушенно покачал головой.

— Если верить данным последнего медицинского освидетельствования, сердце у меня — вполне человеческое, здоровое, без пороков и следов ожирения. Брат — это волк? Откуда ты знаешь, что я делал ночью? Ты следила за мной все это время?

Она опешила от такой лавины глупых вопросов. Но он не лгал. Чуть прикрыв веки, Рокти потянула ноздрями воздух, благо, человек стоял с наветренной стороны, и она читала его, как раскрытую книгу.

— Волк — это волк, брат — это брат, — сказала она, спрыгнув со своего насеста. Подошла, уже ничего не боясь, стала совсем близко, пытливо глядя в глаза. Но не посмела коснуться его рукой. Он не нарушил законов, а значит, она не могла прикоснуться к нему без его на то разрешения. — Давай перевяжу? — спросила она робко, кивнув на глубоко рассеченный лоб.

— Давай, — беспечно согласился он, и даже присел обратно на землю, чтобы ей с ее маленьким ростом, не пришлось тянуться к его голове.

Ошарашенная, она замерла на секунду, а потом быстро, пока он не передумал, потянула из поясной сумки туго скрученный бинт.

Рана была не серьезной. Но Рокти работала не спеша. Трогала пальцами горячую кожу и вновь убеждалась: чужак не врет, в нем нет зла, он ее не боится. Но что-то его беспокоило.

— Скажи-ка, — спросил он, когда она очистила, наконец, рану и принялась бинтовать голову, — а далеко отсюда до тракта и куда к нему надо идти?

Ее руки замерли на миг.

— Что тебе тракт? Тракт петляет. Отсюда до Торжка ближе... или тебе к границе надо?

Он уловил эту легкую заминку. Ухмыльнулся мрачно. Твердо ответил:

— Мне надо на тракт, — и Рокти снова почувствовала, что он говорит правду. Граница его не интересовала. — Там вчера стычка была, утром. Может, знаешь? Я... оставил там вещь.

Она расхохоталась. А он вдруг вздрогнул.

— Тогда забудь. Ничто не залеживается на тракте. Кто-нибудь уже давно присвоил твою... вещь. — Рокти не стала уличать его в этой маленькой лжи. Ей хотелось, чтоб он сам рассказал ей всю правду.

Он верно истолковал поставленную ею паузу.

— Хорошо. — Набрал полную грудь воздуха. — На самом деле, я оставил там друга, даже нет, не друга... маленького человечка, за которого несу ответственность. Я встретил в лесу девочку, и мы шли вместе, потом попали под облаву, там было много людей, вооруженных и озлобленных. Девочка скрылась, меня приняли за грабителя, заковали в цепи. Целый день я шел вместе с обозом, а потом бежал... мне помогли бежать... те самые разбойники. А сейчас я должен вернуться и найти ее, чтоб отвести домой. Только не спрашивай, что маленькая девочка делала в лесу одна, когда до поселений так далеко, и почему бандиты помогли мне бежать. Этого я объяснить все равно не смогу.

Он выдохся. Сидел молча, смотрел со страхом. Он боялся, что она не поверит ему. Но ее руки все еще лежали на его голове, и она знала, все только что сказанное — правда.