Ключ. Холостой прогон

— Я расскажу тебе кое-что об Энди. Может, он выглядит деревенщиной, но свое дело знает. Можешь мне поверить, Энди не держит при себе пушку; кастет и консервный нож — вот его оружие. Но если бы ты видел, как он с ними управляется, обрабатывая ублюдков, тебя бы вывернуло наизнанку. Если он тобой займется, ты будешь выглядеть хуже, чем мой старик. Поэтому будь умницей, Джонни, будь умницей. Я, к примеру, разумный человек. Не лью понапрасну слез о моем старике. Он получил наконец то, что заслужил. Если бы каждый раз, когда ему удавалось ускользнуть от виселицы, он давал мне доллар, я бы купался в деньгах. Когда я говорю, что хочу с тобой потолковать, считай, чем раньше разговор состоится, тем для тебя лучше. У тебя ключ. Ты даже не представляешь, чем это тебе грозит! Он страшнее бомбы. Ты думаешь, что ключ гарантирует тебе безопасность, на самом деле он тебя уничтожит.

— Не понимаю, о чем идет речь, — прошептал я.

— Послушай, что я тебе скажу, Джонни. Я могу тебе помочь. Больше никто тебе не поможет. Встретимся и потолкуем.

Я бросил трубку и некоторое время молча сидел, уставившись в чертежную доску.

— Неприятности, Джонни? — спросил Фриц.

Я покачал головой. Пока неприятностей, собственно, не было. Я затруднялся подыскать слово, которым можно было бы определить происходящее.

Фрэнк Джефф попросил меня зайти к нему в кабинет. Джефф — жестокий, безжалостный человек, пытающийся, однако, идти по жизни с неизменно приветливой улыбкой. Обязанности между компаньонами распределялись следующим образом: Штурму отводилась роль пугала, а Джефф, напротив, казался воплощением любезности, словно сердце у него было из чистого золота. А так как всем нам недоплачивали, подобное распределение функций было для компаньонов чрезвычайно удобно.

Джефф — толстяк со сливообразной головой и несколькими подбородками.

Он ведет счастливую семейную жизнь с женой и тремя детьми, находящимися в Коннектикуте, исполняет обязанности дьякона в церкви и содержит под крышей одного из небоскребов маленькую квартирку, где удовлетворяет острую потребность разнообразить интимные контакты с представительницами прекрасного пола. Такие, во всяком случае, ходят в нашем офисе сплетни, подкрепленные рассказами нескольких использованных и отвергнутых машинисток и секретарш. Что до меня, то он может держать гарем, лишь бы повысил мне жалованье и сократил сверхурочные.

Впрочем, он пригласил меня не для того, чтобы повысить жалованье. Он изучал мой последний чертеж и, когда я вошел, с любопытством воззрился на меня со своей дежурной улыбкой. Потом поинтересовался моим самочувствием.

— Я чувствую себя нормально, — ответил я.

— Присядь, Джонни. — Я сел в кожаное кресло возле его письменного стола. — Выглядишь ты ненормально. У тебя вид больного человека. Не знаю, как иначе это объяснить. — Он махнул рукой в сторону моего чертежа. — Работу ты запорол. Конечно, каждый может ошибиться, но так!.. Кроме того, ты опоздал. — Он покачал головой. — Что касается меня, можешь являться в десять или даже в одиннадцать, главное, чтобы была сделана работа. Однако не всё зависит от меня. Не я устанавливаю правила, которые обязаны соблюдать все. Вот так, а теперь забудь о моих словах. У тебя неприятности дома?

— Я неважно себя чувствую, — ответил я. — Конечно, когда меня спрашивают, я говорю, что всё нормально. — Я пожал плечами. — В общем, чувствую себя погано. Знаете, бывают такие дни.

— Может быть, ты всё же болен, Джонни?

— Может быть. Не знаю.

— Не лучше ли тебе денек отдохнуть?

— Наверное. — Я кивнул. — Если без меня могут обойтись, я бы взял один день за свой счет.

— Нет, этот день будет тебе оплачен, — великодушно заявил он. — Отправляйся домой и ложись в постель. Восстанавливай силы.

Еще раз кивнув, я поднялся и сделал шаг к двери.

— Джонни!

— Да, сэр?

— Джонни, я стараюсь не вмешиваться в личную жизнь моих служащих. Считаю вмешательство недостойным.

Однако в данном случае… Ты не будешь возражать, если я задам тебе личный вопрос?

— Нет, сэр, я слушаю.

— Ты поссорился с женой?

Я глубоко вздохнул, проглотил слюну и медленно ответил:

— Нет, сэр.

— Ты ходишь в церковь, Джонни?

Вряд ли имело смысл терять работу, послав его к черту, особенно когда на руках жена, ребенок и долгов больше, чем удастся заработать в ближайшие двенадцать месяцев. Я снова проглотил слюну и сказал, что посещаю церковь время от времени.

— Но живем мы, Джонни, не время от времени. Мы носим на душе груз забот, и надо освобождать душу хотя бы раз в неделю. Попробуй, Джонни, посещать церковь раз в неделю, очень тебе советую. Ну, иди набирайся сил.

Он улыбнулся, растянув рот во всю ширь своей сливообразной головы. Его улыбка не улучшила моего настроения. Выйдя за дверь, я обозвал его про себя проклятым сукиным сыном.

Но по крайней мере, он дал мне день отгула. Видит Бог, я нуждался в этом дне.

3. Дипломат