Читаем Ключ от этой тайны (СИ) полностью

  С трудом проглотив остатки блинчиков, Ира встала. Лишь на мгновение взгляд Николая встретился со взглядом Иры. Его пристальные, внимательные глаза смотрели с каким-то удивлением и теплотой.



  Ира спокойно встала и не спеша покинула кафе. Она вдохнула морозный воздух и зашагала по улице с какой-то небывалой радостью, сквозь белые хлопья метели.



  Когда, спустя неделю, мама вернулась, Ира ей молча отдала письмо, ничего не спрашивая и никак не реагируя. Мама сразу разорвала конверт, и, читая на ходу, удалилась в спальню.



  В памяти Иры навсегда осталось лицо Николая, и сейчас, глядя на "Мужской портрет" написанный Серебряковой, все эти воспоминания пронеслись перед ней.





  ***



  Спустя четыре дня в ясный жаркий день Ира сидела на скамейке в саду и плакала. Пышные кусты спиреи склоняли свои белые нежные головки, будто утешали её. Птицы пели, но Ире до этого не было дела.



  Возле скамейки остановилась высокая худая девушка, явно несколько старше, в летнем строгом платье в полоску.



  - Ну, чего ревёшь? Не поступила? Экзамен провалила? - спросила она.



  - По конкурсу не прошла. Представьте, не хватило одного балла!



  Девушка присела рядом, разгладила платье на коленях. Какое-то время молчала, а потом заговорила:



  - Ладно, да будет тебе...А я считаю, что тебе повезло. Знаешь почему? Учиться здесь - каторга несусветная. Вон в других универах, институтах и в джинсах ходить разрешают, и в футболках. А тут занудно строго - только платья да комсомольские значки. Субботники да воскресники! Одна дискотека за четыре года. Эти выезды в колхозы - вот уже где! Да и преподы, я тебе скажу, не лучшие.



  - А что же вы учитесь? - спросила Ира, вытирая платочком глаза.



  - Да брось выкать. Давай, познакомимся - Валентина, лучше просто Валя.



  И девушка протянула узкую ладошку.



  - А меня Ирой зовут.



  Ира пожала руку.



  - Очень, приятно, Ириш, - дружески улыбнулась Валя.



  - А курс какой? - спросила Ира, постепенно успокаиваясь.



  - Четвёртый.



  - О, так уже не за горами выпуск, - попыталась улыбнуться Ира.



  - Ну да... Ещё диплом писать, защищать... Почему я здесь оказалась? Просто я сама отсюда, очень люблю Вербовск, знаю его хорошо. Когда я поступала на химический - конкурс был ещё не такой большой... В общем, решила - сюда, потом жалела, конечно, но осталась. Опять же парень у меня здесь... А тебе я вот что посоветую. Главное - не унывать! Слышала пословицу - всё, что не происходит, всё к лучшему.



  Ира смущённо кивнула.



  - Сама-то откуда?



  - Из Дахова.



  Валя оживилась:



  - А, знаю ваш город. Мы туда на экскурсию ездили. Там у вам крепость красивая на въезде.



  Ира кивнула:



  - Да.



  - Я вот, что посоветую, тебе, Ириш. Езжай домой, а через год поступай в Тополиновский университет. Не пожалеешь! У тебя уже опыт есть, думаю, должна поступить.



  - Ой, когда это будет! Теперь даже не знаю..., - махнула рукой Ира.



  - А год быстро пролетит. Не успеешь оглянуться. А сейчас я тебя немного утешу. Слушай новость. В универмаг "Верба" кроссовки завезли. Импортные. Adidas! Ты представляешь? Я там уже заняла очередь. Перед олимпиадой расстарались. Хочешь пойдём вместе купим?



  Ира пожала плечами.



  - У меня и денег - то, наверное, не хватит. Ещё за квартиру платить, билет обратный покупать.



  - Что за проблемы. Не хватит- одолжу.



  Далее начался сплошной круговорот. С помощью Вали Ира себе и кроссовки в универмаге приобрела, и пластинку оркестра Поля Мориа, и даже в кино сходила - они посмотрели новую киноленту "Школьный вальс", после которой Ире стало даже легче - настолько фильм её укрепил и дал какую-то надежду на будущее. Купив билет на завтра до Дахова, Ира с покупками вернулась на свою квартиру.



  Тётка Ефросинья встретила известие о том, что она не поступила с ледяным спокойствием. Наверное, она похожие ситуации ей были хорошо знакомы. Удивительно то, что она пригласила Иру отобедать с ней (впервые), и девушка отведала вкуснейшего борща. А потом попросила, в счёт будущей оплаты проживания, залезть на старую грушу и спилить сухие ветки.



  Ира легко согласилась. Надев спортивную майку и брюки, закусив губу, она по приставной лестнице забралась на дерево. Дальнейшее уже зависело от её личной ловкости. Перебираясь с ветки на ветку она орудовала ножовкой по приказу бабки, руководившей снизу.



  Спиленные сухие ветки падали с треском вниз.



  За этим занятием и застал её Стёпа.



  Он пришёл пригласить её на дискотеку. Он поступил в институт и был доволен, весь сиял. Ира похвастала кроссовками, но насчёт дискотеки сказала:



  - Нет, Стёпа, не пойду. Как-то не до этого сейчас. Да и завтра мне уезжать, нужно собраться.



  В конце концов Ира согласилась просто прогуляться. Ей хотелось нарядиться в вельветовые джинсы и спортивную розовую майку, надеть новенькие кроссовки и в таком виде появиться в городе.



  Они гуляли долго, пока на пути им не встретилась церковь.



  Красивый храм блистал золотом купола в лучах заходящего солнца.



  - Давай зайдём, посмотрим, - предложила Ира.



  - Ты что, мы же комсомольцы. Какой бог? Я не верю в бога, - стал говорить испуганный Стёпа. - А если кто увидит, узнают, меня же выгонят...



Перейти на страницу:

Похожие книги

Обитель
Обитель

Захар Прилепин — прозаик, публицист, музыкант, обладатель премий «Национальный бестселлер», «СуперНацБест» и «Ясная Поляна»… Известность ему принесли романы «Патологии» (о войне в Чечне) и «Санькя»(о молодых нацболах), «пацанские» рассказы — «Грех» и «Ботинки, полные горячей водкой». В новом романе «Обитель» писатель обращается к другому времени и другому опыту.Соловки, конец двадцатых годов. Широкое полотно босховского размаха, с десятками персонажей, с отчетливыми следами прошлого и отблесками гроз будущего — и целая жизнь, уместившаяся в одну осень. Молодой человек двадцати семи лет от роду, оказавшийся в лагере. Величественная природа — и клубок человеческих судеб, где невозможно отличить палачей от жертв. Трагическая история одной любви — и история всей страны с ее болью, кровью, ненавистью, отраженная в Соловецком острове, как в зеркале.

Захар Прилепин

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Роман / Современная проза
Я из огненной деревни…
Я из огненной деревни…

Из общего количества 9200 белорусских деревень, сожжённых гитлеровцами за годы Великой Отечественной войны, 4885 было уничтожено карателями. Полностью, со всеми жителями, убито 627 деревень, с частью населения — 4258.Осуществлялся расистский замысел истребления славянских народов — «Генеральный план "Ост"». «Если у меня спросят, — вещал фюрер фашистских каннибалов, — что я подразумеваю, говоря об уничтожении населения, я отвечу, что имею в виду уничтожение целых расовых единиц».Более 370 тысяч активных партизан, объединенных в 1255 отрядов, 70 тысяч подпольщиков — таков был ответ белорусского народа на расчеты «теоретиков» и «практиков» фашизма, ответ на то, что белорусы, мол, «наиболее безобидные» из всех славян… Полумиллионную армию фашистских убийц поглотила гневная земля Советской Белоруссии. Целые районы республики были недоступными для оккупантов. Наносились невиданные в истории войн одновременные партизанские удары по всем коммуникациям — «рельсовая война»!.. В тылу врага, на всей временно оккупированной территории СССР, фактически действовал «второй» фронт.В этой книге — рассказы о деревнях, которые были убиты, о районах, выжженных вместе с людьми. Но за судьбой этих деревень, этих людей нужно видеть и другое: сотни тысяч детей, женщин, престарелых и немощных жителей наших сел и городов, людей, которых спасала и спасла от истребления всенародная партизанская армия уводя их в леса, за линию фронта…

Алесь Адамович , Алесь Михайлович Адамович , Владимир Андреевич Колесник , Владимир Колесник , Янка Брыль

Биографии и Мемуары / Проза / Роман, повесть / Военная проза / Роман / Документальное