Ключ от этой тайны (СИ)

  - А вот посмотрите, ещё одна причина, - сказал Яков Аронович - Посмотреть, изменились ли сами люди, жители столицы. Это он осуществляет во время сеанса чёрной магии в Варьете. Деньги и заграничные вещи - испытание номер 1, отрывание головы Бенгальскому - номер 2 (тут ему видно, что "милосердие стучит в их сердца" - люди просят вернуть голову). Далее следует наказание мелких людишек, а не правоверных коммунистов - руководителей. Тех наказывать не нужно, у них есть хоть какая-то вера (построение коммунизма) и своеобразная аскеза, а у всяких Соковых, Лиходеевых, Поплавских, Римских, Латунских, кроме поисков личной выгоды и сосредоточия на малом, на жалком накопительстве, ничего нет за душой. Они более опасны и подвергаются наказаниям...

  - Наверное, так. Очень интересно вы говорите, Яков Аронович, - одобрительно заметил Феликс.- А вот Маргарита... Что вы о ней думаете? Воланд ведь поражён Маргаритой!

  - Согласен! На фоне серости, разгула мелкого эгоизма он видит самоотверженность этой простой женщины, готовой продать душу дьяволу, страдать всю ночь, истекая кровью, ради любимого.

  - Жертвенная любовь? Не так ли? Единственная достойная любовь, - воскликнул Феликс. - Она всё побеждает!

  - Да, конечно! И награда...Мастер и Маргарита попадают в "вечный покой", где Мастер, увы, перестанет творить, так и оставшись автором одного романа, нужного Воланду, а будет пребывать в вечном блаженстве со своей любимой, со старым слугой, друзьями, наслаждаясь красивым садом и Шубертом.

  - Ну, здесь ещё можно поспорить, - возразил Феликс.

  - Поспорим уже в другой раз, младой юнош, - сказал Яков Аронович. - Мы уже пришли. Разговоры - разговорами, а дело не терпит. Иначе ваш Булгаков улетит... в чужие руки... Как птичка, ха-ха-ха..., которую поймает кошка!

  Яков Аронович обитал в старинном доме с изысканным фасадом, украшенным пышным лепным декором. Высокие потолки и толстые стены, широкие площадки перед квартирами, в которых летало и терялось гулкое эхо.

  То, что в доме живёт большой книголюб выдавали заполненные доверху книгами огромные шкафы, упиравшиеся в потолок. Эти шкафы были во всех трёх комнатах.

  Бледный подросток с рыжими кудрявыми волосами молча встретил их в третьей комнате.

  - А вот и Иосиф. Не обращайте на него внимания, он этого не заслуживает. Пойдёмте, младой юнош, я покажу вам то, что может вас заинтересовать.

  Старик повёл Феликса во вторую комнату, видимо служившую кабинетом. Иосиф лениво плёлся следом, что-то жуя на ходу. Здесь стоял большой кожаный диван, а рядом - исцарапанный коричневый столик. В клетке у окна молча сидела на жёрдочке и смотрела бусинками глаз какая-то чёрная птица.

  Яков Аронович плюхнулся на колени и стал вынимать горстями книги из нижних полок шкафа.

  - Вот здесь всё, что предназначено для продажи, обмена.

  Феликс опустился на колени рядом и стал перебирать книги.

  - Ого! Дюма "Виконт де Бражелон". Майн Рид "Всадник без головы". Уилки Коллинз "Женщина в белом"...Да у вас тут весь книжный дефицит! Вы же просто хранитель сокровищ.

  - Вот видишь, как этот молодой человек ценит мои старания, - обратился старик к Иосифу. - Скажите, юнош, у вас в детстве были такие книги?

  Феликс отрицательно покачал головой.

  - А вот он совсем не ценит моих стараний. Лентяй, вообще не хочет читать, - говорил Яков Аронович, тыкая пальцем в живот лениво жующего Иосифа.

  Тот что-то промычал и ушёл в другую комнату.

  - Ну что, Яков Аронович, я готов взять любые две из этих книг, взамен на свои.

  - Э нет, - вдруг рассмеялся Яков Аронович, сев прямо на пол. - Ах, какой прыткий младой юнош! Одна моя книга - на две ваших...

  - Но почему? - удивился Феликс.

  - Потому, что книги не равноценны! - воскликнул старик, глядя блёклыми голубыми глазами.

  - Нет, не согласен, Яков Аронович. Свои две книги я готов обменять на две ваших. Только так. Иначе совсем меняться не буду, - твёрдо стоял на своём Феликс.

  Он даже поднялся на ноги для пущей важности и решительности. В дверях снова возник жующий Иосиф, который с удивлением глядел на него.

  Яков Аронович, поражённый отпором юноши, не знал что сказать.

  - Позвольте, но вы совсем не разбираетесь...

  - Это моё последнее слово, - твёрдо заявил Феликс. - Я вижу мы не сойдёмся. Мне дороги и Джек Лондон, и Смирнов. Поэтому я пойду.

  Феликс сунув книги в пакет шагнул в сторону прихожей.

  - Позвольте, младой юнош...

   Растерянный старик схватил Феликса за рубашку.

   - Так со мной ещё не поступали...

  - И со мной тоже, - бросил Феликс.

  - Подождите, - жалобным голосом простонал старик. - Хорошо, каковы ваши условия?

  - Но, вы же не согласитесь на них!

  - Почему? Какие книги вы хотите взять? Пожалуйста, вернитесь в кабинет.

  Феликс вернулся, уселся на старый кожаный диван с независимым видом.

  Яков Аронович подтащил груду книг.

   - Вот, например, Дюма возьму, - произнёс Феликс, оглядывая книги. - "Виконт де Бражелон".

  - Нет, не пойдёт, -- сказал Яков Аронович.

  - Почему?

  - Не возьмут! Эх, младой юнош! Вы же хотите поменять её на Булгакова. А этот том Дюма - это только третья часть трилогии о мушкетёрах. Спросят, а ещё две где?

  - А у вас нет?

  - Свободных? Нет.