Ключ от этой тайны (СИ)

  - А как ты думаешь можно реализовать эти камни?

  - Ну, типа Коршун приедет и всё сделает. Коршун знает каналы, соображает!

  - Ага! И все денежки себе загребёт! - воскликнул Домкрат. - Знаю я его. Нет, это нам шанс в руки, мы и воспользуемся.

  - Ну гляди! Как бы от Коршуна не влетело!

  - Да он и не узнает, приедет не скоро, - сказал Домкрат. - Ладно, я домой хочу смотаться, а то батя уже волнуется, бушует, а ты смотри за этим типом, глаз не спускай. А завтра с утра я буду.

  Ночь накрыла чёрным покрывалом город с красными черепичными крышами.

  Уснули площади, парки и сады, дворцы и дороги. Лишь памятники, казалось, оживают во тьме, двигают головами и руками и всматриваются зорко, пронзая очами пространство, перебирая жёлтый жемчуг горящих во мгле фонарей.

  Вот по небу неторопливо едет луна, будто старая повозка. Как могильные плиты потянулись по небу каменные облака, то и дело скрывая её лик.

  Вот луна, наконец-то выехав из-за стены облаков заглядывает в окно, освещая на стене постеры рок-групп и увеличенную фотографию актёра Чарльза Бронсона.

  Под ним на кровати спит Толик Веселовский, по прозвищу Домкрат. Заснул он сегодня с трудом - пришлось ему выслушать долгие тирады отца, военного человека, привыкшего к дисциплине и порядку. Отцу есть из-за чего тревожиться, сын совсем отбился от рук, его почти никогда не бывает дома. Своё обещание сын вроде бы выполнил, закончил училище, но монтажником не поработал ни дня, шатается по городу где ни попадя, уверяя, что занимается автосервисом. Не раз он приходил домой и от него разило спиртным, не раз отец швырял на пол пакеты и кричал, откуда у нас эти буржуазные шмотки? Толик как-то отбивался, но сейчас ему снится совсем иное, не то, что отцу. Снится ему светловолосая босоногая девушка в тёмно-синем платье украшенном белыми цветами. Она наблюдает за рыжей кошкой, нюхающей цветы, в её загорелой руке соломенная шляпка, украшенная розовым бутоном.

  К ней, к этой богине, ему удалось съездить всего лишь раз, но он так мечтает о новой встрече... Во сне она сладко обнимает и целует его.

  А в загородном доме на диванчике уснул Шерман. Он спит беспокойно, шевелясь, двигая во сне руками, как будто мчится на автомобиле по жёлтой раскалённой пустыни на сафари всё дальше и дальше.

  Неподалёку прикорнул Рыжий, прикованный, словно раб. Душа его омрачена страшным грехом, совершённым не так давно, когда он, старшеклассник, пошёл гулять с девушкой в лес и стал домогаться её, взял её силой, а когда очнулся - мертва была эта девушка, лежала под дубом, словно сорванный и растоптанный цветок. Испугался тогда Рыжий, сбросил её в глубокую лесную яму, забросал листьями и ветками, а когда несчастные родные и милиция искали её, он, с невинным лицом, даже помогал в поисках. И посадили за это преступление совсем невинного человека, бывшего уголовника. Оттого мучается душа его, стонет, взлететь он хочет во сне, но грехи тянут его к земле. Знает об этом один человек на Земле - адвокат, оттого и трудится теперь на адвоката Рыжий, вместе со своей подругой Полиной они на посылках.

  В предутренний час, когда луна уходит, уступая место ранней заре, встаёт только один человек - Василий Борисович, который выходит на балкон подышать воздухом. Он любуется розовой зарёй, наблюдая как мир меняет цвета, как просыпаются дома и люди.

  ***

  Утро умыло город свежестью крепкого ветра, пахнущего льдом, талым снегом и ветками. С крыши вокзала с грохотом обрушивались ледяные дворцы сосулек и разбивались о чёрный асфальт.

   Феликс провожал Марию в Тополинов. Девушка прижалась к его груди и горько плакала.

  - Я бы на месте следователя Ярмиша тебя бы не отпускал, - говорил Феликс, целуя девушку и держа её руки в своих.

  Мария с нежностью смотрела на него.

  - Так жалко расставаться, но мне нужно побыть с мамой. Там Катаржинка, уже в садик пошла. Здесь я уже не так нужна... Адрес я и телефон я оставила... Пойми, Феликс, я скучаю по дочери, каждый день её во сне вижу. Она протягивает ко мне ручонки: "Где ты, мама?" Я просыпаюсь и плачу. Мне страшно одиноко в квартире отца.

  - Ну хочешь я переселюсь к тебе?

  - А что скажут твои папа и мама? Переселился к какой-то великовозрастной девице, да ещё и с ребёнком.

  - Да пусть бы говорили, мне то что?

  - Нет, это не то... К тому же... До сих пор всё перед глазами стоит...Да и мама просит приехать.

  - Возвращалась бы побыстрей, привозила бы сюда Катаржинку.

   - Ну, пока не знаю. Надо от всего отойти. Да и дочь не брошу - одна она там. Она так привыкла к дедушке. Как я буду объяснять, что его уже нет...

  И плечи её тряслись от рыданий.

  Проводница пригласила садиться. Люди заходили в вагон и занимали места.

  - Девушка, вы едите?

  - Да, да, конечно, - заторопилась Мария.

  Она обняла и крепко поцеловала.

  - Феликс, родной мой, спасибо тебе за всё. Если будут вести какие - сообщи.

  Феликс пообещал.

  Он видел как в окне мелькнула светлая прядь волос и помахала тонкая рука.

  Так он остался один.

  ***