Читаем Ключ от этой тайны (СИ) полностью

  - Баллон пробили, - только и успел сказать Домкрат, как "Жигули" запетляли и поехали куда-то вбок.



  Испуганный Домкрат ухватился за руль, заметив, что Шерман как-то поник.



  Крик "Шерман, что с тобой" смешался с вылетом машины на обочину.



  Из спины Шермана сочилась кровь и голова его бессильно ударилась о руль.



  - А-а- а- а! - во всю глотку закричал Домкрат, пытаясь со своего места рулить, но мотор в машине заглох. Она катилась по жухлой прошлогодней траве с островками снега, куда-то вниз, к какой-то низине с деревьями, за которыми просматривался овраг, постепенно теряя скорость.



  Домкрат пытался найти педаль тормоза и это ему наконец-то удалось.



  Выскочив из машины, он подбежал к дверце водителя, и стал вытаскивать окровавленного Шермана, уже не обращая внимания на подходивших одетых с иголочки типов в одинаковых плащах и шляпах.



  Он только положил Шермана на влажную траву, как один из мужчин в шляпе, надев перчатку, со всей силы ударил Домкрата в челюсть.



  Тот хотел что-то сказать, но кровь заполнила рот. Выплюнув выбитый зуб, Домкрат сжал кулаки, но получил ещё один сильный удар - теперь уже в живот.



  Его согнуло, он вновь пытался что-то крикнуть, закашлялся, а третий удар окончательно свалил его.



  Он упал на полосу снега и лежал там, корчась от боли, когда безжалостные руки, уже лишённые перчаток, нащупали у него под курткой замшевый мешочек. Мужчина открыл, осмотрел содержимое, завязал и сунул себе в карман.



  - Щенок, - сказал человек. - Пацан... Нашёл с кем тягаться. Вон отсюдова, червь, чтобы я тебя больше не видел и не слышал! Заройся в землю поглубже, иначе убью, понял?



  Домкрат лежал на снегу не шевелясь. И только губы его бессильно прошептали:



  - За Шермана - убью...



  - Этого, в машину, - распорядился тип в чёрных очках, показав на Шермана.



  Вскоре "Волга", заурчав, развернулась и медленно поехала в город.



  Домкрат долго лежал на снегу, ощущая боль и подступающий холод.



  Над ним на высоких голых тополях кричали галки и развернулись сине-лиловые облака.



  Собравшись с силами, он поднял голову, пару раз пытался встать, каждый раз со стоном падая. Наконец-то ему это удалось.



  Домкрат осмотрелся. Стояла тишина. Мощные стволы деревьев, подпиравшие небо, казались колоннами в каком-то торжественном храме. Играла музыка, непонятно было - на самом деле она звучала, или это лишь шумело в его голове. Мирная торжественная картина как будто открыла что-то в Домкрате.



  Он пошарил за пазухой и достал маленькую коробочку. Открыл, увидел перстень с зелёным камнем. Усмехнулся окровавленным ртом, механически надел перстень на палец, полюбовался, а коробочку зашвырнул далеко. Глянул на стоявшую машину со спущенным колесом, закрыл дверцы и побрёл по обочине, то и дело проваливаясь в снег.





  ***



  Вечером городская автоинспекция обнаружила брошенный автомобиль.



  А ещё день спустя, в квартире подполковника Веселовского раздался долгий заливистый звонок. Хозяин открыл дверь. Носатый, хорошо одетый человек вежливо попросил разрешения увидеться с его сыном Анатолием.



  Это был Коршун. Войдя в комнату он, проследив, чтобы отец закрыл дверь, сердито зашептал:



  - Ты что, рехнулся! Кто тебе дал право брать мою машину? Что вообще происходило в моём доме? Там кавардак и пуля в стене.



  Домкрат сумрачно молчал. Он сидел на диване, опустив голову.



  - Я понял. Захотелось своё дело начать за моей спиной. И столкнулся с серьёзными людьми. Ну что, умыли тебя? По полной умыли. Когда-то за такие дела наказывали жёстче. Была одна такая история...



  Домкрат безучастно смотрел в сторону и по-прежнему мрачно молчал.



   - Хотя ладно, - нахмурился Коршун. - Времени нет у меня на разговоры. Надеюсь меня хоть не подставил, сам рассчитался с теми людьми.



  Он постоял, всё ещё ожидая ответа, но Домкрат молчал.



  - Ты со мной больше не работаешь, - объявил, наконец, Коршун. - И ты, и твой дружок Шерман, который сейчас в реанимации при смерти. Такие люди мне в моих делах не нужны. Всё, дорогу к моему дому забудьте.



  Махнув рукой, Коршун покинул комнату.



  Подполковник Веселовский, смотревший телевизор в другой комнате, поднялся с кресла, чтобы проводить гостя.



  -Что он там ещё натворил? - внушительно спросил Веселовский - старший. - Можете объяснить искренне и по-человечески. Я же ничего не понимаю!



  - Да угнал мою машину, - хмуро ответил Коршун.



  - Да вы что! - насупился отец.



  - Ударил её, поцарапал, шину пробил...Гаишников пришлось умасливать.



  Отец мрачно достал из висевшего пиджака портмоне и вынул купюру.



  - Этого хватит, чтобы покрыть расходы?



  Коршун ловко принял деньги двумя пальцами, холодно кивнул и покинул дом.



  На следующий день подполковник Веселовский встретился со своим старым другом, ныне военным комиссаром полковником Твердохлебом. Веселовский откровенно рассказал ему про сына.



  - Говоришь, совсем от рук отбился? Паша, поверь, лучшего средства чем армия - нет, - говорил Твердохлеб. - Давай я его заберу - весенний призыв уже начался. Пройдёт комиссию, в ракетчики его определим. Увидишь, армия сделает с него другого человека, сразу дурь с головы выбьет!



Перейти на страницу:

Похожие книги

Обитель
Обитель

Захар Прилепин — прозаик, публицист, музыкант, обладатель премий «Национальный бестселлер», «СуперНацБест» и «Ясная Поляна»… Известность ему принесли романы «Патологии» (о войне в Чечне) и «Санькя»(о молодых нацболах), «пацанские» рассказы — «Грех» и «Ботинки, полные горячей водкой». В новом романе «Обитель» писатель обращается к другому времени и другому опыту.Соловки, конец двадцатых годов. Широкое полотно босховского размаха, с десятками персонажей, с отчетливыми следами прошлого и отблесками гроз будущего — и целая жизнь, уместившаяся в одну осень. Молодой человек двадцати семи лет от роду, оказавшийся в лагере. Величественная природа — и клубок человеческих судеб, где невозможно отличить палачей от жертв. Трагическая история одной любви — и история всей страны с ее болью, кровью, ненавистью, отраженная в Соловецком острове, как в зеркале.

Захар Прилепин

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Роман / Современная проза
Я из огненной деревни…
Я из огненной деревни…

Из общего количества 9200 белорусских деревень, сожжённых гитлеровцами за годы Великой Отечественной войны, 4885 было уничтожено карателями. Полностью, со всеми жителями, убито 627 деревень, с частью населения — 4258.Осуществлялся расистский замысел истребления славянских народов — «Генеральный план "Ост"». «Если у меня спросят, — вещал фюрер фашистских каннибалов, — что я подразумеваю, говоря об уничтожении населения, я отвечу, что имею в виду уничтожение целых расовых единиц».Более 370 тысяч активных партизан, объединенных в 1255 отрядов, 70 тысяч подпольщиков — таков был ответ белорусского народа на расчеты «теоретиков» и «практиков» фашизма, ответ на то, что белорусы, мол, «наиболее безобидные» из всех славян… Полумиллионную армию фашистских убийц поглотила гневная земля Советской Белоруссии. Целые районы республики были недоступными для оккупантов. Наносились невиданные в истории войн одновременные партизанские удары по всем коммуникациям — «рельсовая война»!.. В тылу врага, на всей временно оккупированной территории СССР, фактически действовал «второй» фронт.В этой книге — рассказы о деревнях, которые были убиты, о районах, выжженных вместе с людьми. Но за судьбой этих деревень, этих людей нужно видеть и другое: сотни тысяч детей, женщин, престарелых и немощных жителей наших сел и городов, людей, которых спасала и спасла от истребления всенародная партизанская армия уводя их в леса, за линию фронта…

Алесь Адамович , Алесь Михайлович Адамович , Владимир Андреевич Колесник , Владимир Колесник , Янка Брыль

Биографии и Мемуары / Проза / Роман, повесть / Военная проза / Роман / Документальное