Ключ от солнца

– Почему стоим? – оказалось, даже в облике соловья её спутник мог издавать вполне себе человеческие звуки. Поначалу это немного нервировало Нику – говорящая птица выглядела очень странно и неестественно, – но за четверть часа она успела смириться. Теперь ей лишь не нравилось, что именно эта птица говорит.

– Допустим, я изучаю обстановку, – проговорила Ника.

– И как она?

– Подозрительно тихая и спокойная. Такое чувство, что стоит мне выйти, и эти ваши вороны разорвут меня на клочки.

– Они не смогут. У них нет физической формы, так что тебя не могут заклевать. Скорее они просто пройдут насквозь, но это ненамного приятнее. Люди при этом чувствуют холод, страх, одиночество…

– Спасибо, теперь выходить стало намного легче.

– Всегда пожалуйста, – ну вот, опять она не могла понять: шутит он или действительно не понимает, что Ника чувствует.

Она покачала головой, но отвечать не стала. Спорить, подглядывать, изучать обстановку можно было до бесконечности. Но бесконечности у Ники не было – из-за мамы или из-за Марены, не так уж и важно.

– Ладно. Пожелай мне удачи.

– Удачи, – откликнулся Соловей, и Ника вышла из-за угла.

Ничего не случилось. На неё не накинулись ни вороны, ни люди, не нечистая сила. Ника медленно шагнула вперёд по тропинке – всё по-прежнему было спокойно. Она немного ускорилась, потом ещё чуть-чуть, потом перешла на бег и в два счёта преодолела расстояние от поворота до крыльца школы.

Замерла, вся обратившись в слуха, но не услышала ни звука, кроме шелеста листвы. Сжавшаяся внутри пружина слегка разжалась, дышать стало легче. Всё ещё оглядываясь, Ника подошла к тому дереву, возле которого целую вечность назад нашла соловья. Опустилась на корточки, всмотрелась в жухлую листву, оставшуюся ещё с осени.

– Видишь? – прошептал Соловей.

– Пока нет, – Ника тоже перешла на шёпот.

Она рукой смахнула листья в сторону, потом ещё и ещё. Но на земле было пусто, хотя Ника была уверена: ключ не мог упасть никуда, кроме того места. А значит, кто-то его…

– Не это ищешь?

Ника резко обернулась. На крыльце, у самого входа в школу, стояла Анька Ломова. Не то чтобы Ника знала имена всех старшеклассниц, но об этой девочке ходили легенды. Она была хулиганкой, прогульщицей, грозой школы, которую в десятом классе даже оставляли на второй год. Совсем не выгнали её лишь благодаря тому, что в школе работала бабушка Ани – учительница физики, божий одуванчик, которой очень трудно было отказать.

Анька тоже было трудно отказать, но по другой причине. Её откровенно побаивались: Анька вполне могла испортить твои вещи, распустить неприятные слухи, а в случае чего и волосы повыдёргивать. И надо же так случиться, что именно она сейчас подбрасывала на ладони ключик, до ужаса нужный Нике!

– А если и это? – она медленно поднялась с земли.

– Тогда тебе придётся со мной договориться, – Анька ухмыльнулась.

– И что тебе может понадобиться от семиклассницы? Я же мелюзга?

– Мелюзга. Но деньги-то тебе мама с папой дают?

Чёрт. Ника поморщилась, и не потому, что ей было жалко карманных денег. Беда была в том, что ей их не давали: мама платила только за обеды в школьной столовой, а покупать что-либо в буфете не разрешала – считала, что там продают только вредную ерунду. Если уж говорить начистоту, она была права, вот только сейчас от этого Нике было не легче.

– Дают, – от безысходности Ника решила соврать.

Стратегия оказалась не такой уж и глупой: ухмылка на губах Аньки стала шире, она перестала подбрасывать ключик в воздух. Проговорила:

– Ну, вот и славно. Принесёшь деньги – отдам тебе ключ.

– Эй, но он мне сейчас нужен!

– Тогда доставай деньги сейчас. Сколько там у тебя есть? Рублей сто?

– Сейчас у меня нет, – созналась Ника. – Завтра будут, тогда и отдам.

– Значит, завтра свой ключ и получишь, – Анька пожала плечами и сунула руку в карман. – А пока извиняй.

Она развернулась и, словно издеваясь, медленно и вальяжно пошла обратно в школу. Ника разве что не подпрыгнула от переполнявшей её злости – не на Аньку, а на себя. Она же была так близко! Ника разве что дыру в кармане Аньки взглядом не просверлила – всё смотрела, смотрела и думала, что ещё она может сделать, что ещё предложить, что сказать…

– Постой! – выпалила Ника, только бы Анька остановилась.

Сработало. Та замерла у самой двери, медленно обернулась.

– Придумай что-нибудь другое, а? Хочешь, обеды свои буду тебе отдавать? Или, не знаю, рюкзак за тобой таскать?

– Рюкзак мой и без тебя есть, кому носить, – фыркнула Анька. – Но мне теперь интересно.… А чего ты так в этот ключ вцепилась? От чего он вообще?

Она снова вытащила ключ, принялась пристально рассматривать. Ника шагнула ближе – ей тоже было интересно: ключ и вправду ведь бы не простой. Но внешне в нём чудесным ничего не казалось. Он, конечно, отличался от ключей от квартиры, какие были у всех Никиных одноклассников. Был скорее как от папиного гаража: большой, тяжёлый, не под серебро, а как будто под бронзу – цепочки с подвесками из похожего металла продавали в магазинах для анимешников. Но нет, не золотой и не волшебный.