Ключ от вечности

Надежда заметила, что после того, как снял очки, он неуловимо изменился. Исчезла хромота, движения стали более порывистыми, даже халат куда-то делся. Надежда и не заметила, когда он его снял. И голос больше не был ворчливым, а стал хорошим глубоким баритоном.

– Ну, что скажете? – спросил он.

– А я вас хотела спросить, – тут же встрепенулась Надежда, – кто вы такой и что это за место?

– Место это… как бы вам сказать… можно назвать это складом. Только складом не совсем обычных вещей, – улыбнулся мужчина. – А я тут Кладовщик. Дело в том, что на свете существует некоторое количество вещей или предметов, которые… которые не совсем обычные. Откуда они взялись, я и сам не мог бы сказать. Некоторые попали к нам из глубокой древности, какие-то устройства изобрели люди, ум которых намного перерос их время, например…

– Леонардо да Винчи с его изобретениями! – выпалила Надежда.

– Несомненно, – Кладовщик наклонил голову. – А может быть, это не предмет, а эликсир, который необразованные люди называли волшебным, волшебством они старались объяснить свое невежество.

– Это снадобье доктора Фауста! – снова встряла Надежда, так что Ирина тихонько ткнула ее кулаком в бок – не перебивай, мол, не мешай человеку.

– Разумеется! – Кладовщик не обиделся, что его перебивают. – Доктор Фауст не продавал душу дьяволу, он просто был гениальным ученым и изобрел лекарство, которое омолаживающе действовало на организм. И давало такой эффект, что невежественные люди опять-таки посчитали его эликсиром вечной молодости. Ну что с них взять в шестнадцатом веке! Разумеется, все считали, что тут не обошлось без нечистой силы. И после смерти Фауста они сожгли все его записи и выбросили все препараты. Какая потеря!

– Простите, – вклинилась Ирина, – а нельзя ли поконкретней? Я бы хотела узнать про оберон.

– Оберон? Ну что ж, – согласился Кладовщик. – Надежда Николаевна, давайте его сюда!

– Как? – Ирина повернулась к Надежде. – Оберон все время был у тебя?

– А ты как думаешь? – Надежда была невозмутима. – Что я, ценную вещь оставлю без присмотра в квартире, когда этот урод, прикидывающийся Мефистофелем, может всюду проникнуть? Ладно я гипнозу не поддаюсь, а другие запросто его впустят и все отдадут!

На самом деле, выходя утром из дома, Надежда понятия не имела об этом типе, владеющем гипнозом. Руководствуясь интуицией, она пришила изнутри к пиджаку потайной карман и спрятала туда оберон.

Кладовщик деликатно отвернулся, спрятав улыбку, и Надежда положила оберон на стол.

– Ну, что я могу сказать? – начал он. – Есть также предметы, которые попали в наш мир непонятным образом. Точнее пока мы не можем объяснить их появление. Но это не значит, что они не действуют. Этот предмет, оберон, – он уникален. И разумеется, как только стало известно о его существовании, сразу нашлись охотники его заполучить. Не для праведных дел.

– Это уж точно. Но все же, что это такое и откуда он взялся?

– Ну, слушайте! В тринадцатом веке на острове Майорка жил удивительный человек. Звали его Раймунд Льюй, или в латинизированной форме – Луллий. Он происходил из знатной каталонской семьи, его отец был приближенным короля Майорки. В молодости Раймунд получил прекрасное по тем временам образование, стал поэтом, философом и теологом, и во всех этих областях знаний оставил большое наследие. Но самым, наверное, удивительным его созданием стала так называемая логическая машина…

– Это что же – что-то вроде первого компьютера? – недоверчиво переспросила Надежда.

– Ну, в каком-то смысле да. Это была система из нескольких концентрических кругов, вращавшихся вокруг общего центра. Эти круги были разделены линиями на так называемые камеры, в каждую из которых были вписаны общие понятия, или, как называл их Луллий, категории. Вращая круги, можно было создавать сочетания этих категорий. Луллий считал, что таким образом можно познавать бытие и даже создавать новые сущности… в отличие от современных компьютеров, логическая машина Луллия была основана на троичной логике…

– Как-то это не очень понятно! – усомнилась Надежда. – А главное – какое отношение вся эта средневековая история имеет к нам и к тому, что с нами сейчас происходит?

– Самое прямое, и очень скоро вы все поймете. Дело в том, что Луллий создал целый ряд таких логических машин. Они отличались друг от друга устройством и набором категорий, которые они использовали. Так вот, некоторые историки утверждают, что в процессе работы над своими логическими машинами Луллию удалось создать некий сложный механизм, при помощи которого можно было прочесть текст, написанный на любом языке.

– Не зная этого языка? – уточнила Надежда.

– Разумеется! В том-то все и дело!

– Ну, это какая-то фантастика.

– Разумеется. Но Раймунд Луллий и был фантастическим человеком. Взять хотя бы то, что он был глубоко верующим католиком и мечтал о том, чтобы стать христианским мучеником, принять смерть за веру. Чтобы добиться этого, он отправлялся в мусульманские города, выходил там на главную площадь и вступал в дискуссию с местными богословами, доказывая преимущества христианства перед исламом.