Ключ от всех дверей

Неосторожно предложив подобное, я полностью осознавала, что становлюсь на скользкую дорожку, ведущую прямиком в рабство больного друга. Федя всегда болел со вкусом: бабушка кудахтала над ним заботливой квочкой и совсем его разбаловала. И каждый раз, лёжа «при смерти», он то гонял приготовить чаю, обязательно с лимоном и тремя ложками сахара, то, тут же передумав, отмахивался и требовал малинового морсу, в той большой кружке, и чтоб тёпленький был… Ага: «Ах, я самый больной в мире человек» и «принеси-подай-иди-на-фиг-не-мешай». Короче, изо всех сил старался, чтобы сиделка не скучала, но вряд ли осознанно: что с него взять — болеющие мальчики такие капризные! В общем, перспектива в очередной раз стать кудахтающей сестрой милосердия пугала, но совестливый кусочек моей души не дал промолчать.

— Уже ничего не надо, заботливая подруга. Сбегает она! Докостыляешь, хочешь сказать? Расслабься: если что, погрызу свой самопальный дор блю — сплошной пенициллин! — в очередной раз укорил Фёдор, хотя и беззлобно, и потрепал меня по плечу, а я фыркнула и поперхнулась вином, представив этот самый деликатесный сыр. — В следующий раз жду тебя с банками и горчичниками. А теперь давай выкладывай, как отдохнули. И что там у тебя с конечностью, горе луковое!

И вот настал мой звёздный час. Я подробно рассказала о недавних событиях, с упоением жалуясь на Жанкино беспардонное поведение. Информация об оборотнях Федьку не шокировала, как я уже говорила, встретить оборотня — не сенсация. Когда же рассказ дошёл до трагического эпизода с травмой (за исключением некоторых подробностей), друг неприлично ржал: только я, видите ли, могу умудриться подвернуть ногу там, где положено круглосуточно наслаждаться свистящим в ушах ветром, свалившись не с лыж, а с каблуков. Я обиженно надулась. Тем более что с лыж я тоже падала, и изрядно.

Федя веселиться перестал, а выражение его лица приобрело задумчиво-мрачноватый налёт, с момента, когда Жанка осталась запоминаться этому Филу, настоятельно выпроводив меня.

— Федь, мне нужно посоветоваться с тобой. Должна ли я сказать ей об их истинной сути? Я не знаю, как мне быть.

— Не стоит торопиться с этим. Для знакомства «привет-как дела-пока» в этом нет необходимости.

— Я вначале тоже так подумала. Ну, красавчик, ну, интересно с ним. Пококетничает, повысит самооценку — и гудбай! Но сейчас мне кажется, что Жанна чересчур увлеклась этим новым знакомством.

— Жанна? Увлеклась? Ты шутишь, что ли?

— Ни фига не шучу! Знаешь, что он ей сказал в первый же день? «Не думал, что в природе встречаются такие совершенные создания, как ты», — изобразила восторг я, озвучивая Филиппа, и тут же закатила глаза.

— Ну и что здесь такого? Подумаешь, ну, комплимент. Немного своеобразный.

— Да Жанка еще позавчера переплевалась бы от такой высокопарной чуши! Но дело даже не в этом. Комплимент, может быть, даже и обычный, но ты бы видел, с каким влюблённо-овечьим взглядом она об этом рассказывает! И это Жанна! Наша Жанна, которая терпеть не может эти «сюси-пуси», «чмоки-чмоки» и прочие «любимая, я подарю тебе эту звезду…».

— Мне кажется, ты немного преувеличиваешь. Иногда девушкам нравятся такие вещи…

— Да? А то, что она назвала его «умным, воспитанным, веселым и милым, ах…», — я сопроводила эту фразу томным вздохом и нежным взглядом в никуда.

— Милым?

— Да! Если бы я не знала, что этот самый Филипп оборотень, то наверняка решила бы, что он явно одарённый и стопудово нахимичил с приворотом.

— Ну, это бред.

— Да знаю я, что бред… Вот это и пугает. Как бы не влюбилась наша Жанка… Слушай, если я когда-нибудь буду вести себя хоть вполовину так же — просто убей меня сразу.

— Да не вопрос, — усмехнулся Федька. — А что касается Жанны, не руби сплеча: попробуй как-то деликатно выспросить об их отношениях, серьёзно ли? А там видно будет. И даже если серьёзно, ну не конец ведь света. Я слышал, оборотни в отношениях гораздо ответственнее людей.

— Да? А знаешь, какой у него номер машины? «В 001 ВВ» — как претенциозно! Наверняка он самовлюблённый придурок.

Да совершенно точно придурок. Правда, не он, а его друг. Но скажи, кто твой друг, и я скажу кто ты, ведь так? Это был мой последний, и не сказать, что блещущий объективностью, аргумент.

— Согласен, претенциозно. Но без прочих деталей само по себе ничего не значит.

— Ладно. Но я все равно за неё переживаю. Единственное, что успокаивает — это их табу на причинение физического вреда людям.

— Табу у цивилизованных — тут да. Это принципиальная вещь. У них законы очень жёсткие в этом плане. Ну, типа «око за око».

— А что есть дикие?

— В местах, где живут законники — нет. Территориальные притязания и всё такое, они же охраняют своё место жительства от чужаков. А вот в глухих местах — вполне допускаю, что имеются и дикие. Отщепенцы существуют в любом обществе.

— А наши законы как-то связаны с законами оборотней?

— Конечно. Если копнуть глубоко в историю, сама знаешь — и одарённые, и оборотни пришли из соседнего мира.

— Да-да: чудь белоглазая, альвы, фейри. Берсерки и волкодлаки всякие. Знаю.