Ключ Всех Дверей. Бракирийский след (СИ)

– Ты, наверное, не слишком часто играешь во что-то подобное? Иначе б, пожалуй, наш разговор протекал как-то иначе. Да, ты упоминал о каких-то ваших, земных реальностях, но как я поняла, они из космической эры. Стрелять по корабликам – это всё же немного другое, чем перспектива встретить врага лицом к лицу… Что ж, попробуй вспомнить боль, которую ты испытывал, когда умерли твои родители, и попытайся представить, что они имеют какое-то отношение к этому всему. Ну или найди другую достаточно сильную эмоцию, которую можешь спроецировать в желание разорвать кого-то голыми руками. У тебя, конечно, ружьё для дальнего боя и меч для ближнего, но про голыми руками всегда нужно держать в голове про запас. Видишь ли, мальчик, издали стрелять по движущимся мишеням у тебя, можно поверить, получится. Но когда ты встретишься с врагом лицом к лицу – ты спасуешь…

– Слушай, почему я должен всё это выслушивать? С той же Лаурой вы уже где-то пересекались до Насулхараза. Может быть, в «Битве при Шу», может быть, и здесь, как знать. Что, её ты тоже учила представлять, что её мать и брата убили центавриане, или как-то попроще обошлись? Какая тебе вообще разница…

Нарнка прищурилась, подавшись вперёд.

– Мне – никакой. Хотя, будучи гостями в моих мирах, вы меняете эти миры и меняете мою жизнь… Просто интересно, как вы живёте рядом с теми, кто вымещает свою ярость, которую не может излить на действительные её объекты, здесь, в искусственных мирах, или с теми, кому нужно такое место, где убивать – просто игра… И из какой категории ты – бессилия или внутренней пустоты?

Они сидели напротив – человек десять из всех нескольких тысяч, что пришли из этого туннеля, командирский состав. Их поношенная одежда немного отлична от одежды бригады Забандиакко, на их поясах старинные сабли. Хурры из прошлого, эмигрировавшие в будущее незадолго до катастрофы – все, кто успел собраться… И Фималаиф среди них. По лицу поспешно прибежавшей Миу явствовало – Фима изменилась… Сколько дней прошло для неё там, в прошлом? Едва ли слишком много. Но бывает, что и один день меняет человека навсегда. Сейчас она говорила, Гратаскнаф, как знающий оба языка одинаково хорошо (Альберт признал, что некоторые тонкости простонародной речи для него по-прежнему сфера сложная) переводил.

– Они пришли сюда не для того, чтобы спасти свои жизни. Это можно было сделать и там, я рассказала о грядущей гибели города, мы уже не могли предотвратить обрушение туннелей, но мы могли спасти всех, кого возможно, могли хотя бы попытаться – прорвать окружение, выиграть ещё хотя бы одну битву, сделать хотя бы что-то… Хотя у меня было маловато конкретных знаний, чтобы надеяться отменить, а не только отсрочить неизбежное. Но мы решили, что малой победой было бы выжить. И даже малой победой было бы отстоять Рувар. Всё, что делалось в прошлом – делалось ради будущего. Я рассказала не только о том, что было, но и о том, что будет… Быть может, мы и смогли бы предотвратить то ужасное, что происходит в наше время, действуя там, в пятивековом прошлом, но гораздо действеннее – придти и изменить это здесь, сейчас, а не уповать на то, что потомки будут чтить наши заветы все эти пятьсот лет.

– Фималаиф, вы разве не слышали, что опасно менять что-то в прошлом, это…

Гратаскнаф, запинаясь, переводил. Иномирцы этой комнаты пользовались тем временем, пока звучала хуррская речь, чтобы обсудить немыслимое явление – явление во плоти гостей из далёкого прошлого. На них это, конечно, не производило такого впечатления, как на некоторых из ребят Забандиакко, которые по крайней мере слышали легенду о Старом Руваре…

– Поломает мир? – рассмеялась Фималаиф, – а кто это сказал, чем он это докажет? Одни верят в судьбу и предначертанность каждого события, а другие, знаете ли, верят, что будущее вариативно и всё в наших руках. Ну, мы ведь и не стали ничего менять там, в том времени, которого у нас всё равно почти не оставалось. Мы пока ничего и не сломали. Ведь многих тел не нашли – может быть, именно потому, что мы и должны были переместиться в будущее, выжить? Или мы должны были, вы считаете, покорно погибнуть лишь потому, что так гласят скупые абзацы учебников истории?

Дайенн облизнула губы, подбирая слова и уже чувствуя, что цели они не достигнут.

– Фималаиф, я понимаю ваш порыв, но… Как вы это видите, что делать в этом времени гостям из далёкого прошлого, у которых здесь нет… ничего?

…Впрочем, и смысл-то, в самом деле, в этих словах? Временной разлом закрылся, гостей обратно в своё время до следующего всплеска всё равно не вернёшь. Пожурить эту хуррскую девочку, с детства бредившую – подруга уже поведала – легендами о героях прошлого, за вполне закономерные при этом действия? Чтоб показать свою законопослушность и в отношение законов мироздания? В пику Аскеллу она это что ли?

– Как – что? Сражаться! И вы не правы, говоря, что у них ничего здесь нет. У них есть их земля. Наша земля. Старый Рувар, Новый – без разницы. Есть борьба, та же, что и пятьсот лет назад – против лжецов, угнетателей, врагов жизни. Она вне времени, вне имён…