Ключи Марии

– Но они утверждали, что граница таки существует, и каждый, кто осмелится ее переступить, будет жестоко наказан. А мы являемся свидетелями именно такого преступления.

Эти слова многих смутили, они были опасными. Арета хотела продолжать, но редактор перебил ее:

– Дорогая Арета, думаю, ты слишком обострила проблему. Все не так трагично. Мы сейчас переживаем исторические события, которые изменят Европу. Очевидно, что одни традиции отомрут, как уже не раз случалось, а их место займут другие. Думаю, – тут он уже обратился ко всем, – на этом можем поставить точку в дискуссии и разойтись. Пропуска у всех есть? Хорошо. Завтра собираемся в то же время. Олесь, на завтра у нас воспоминания о Соловках, так что нарисуй что-то подходящее.

Публика стала расходиться.

– Вы меня проведете? – спросила Олеся Арета.

– Конечно. Где вы живете?

– На Подвалье. А вы?

– На Флорианской, – ответил он. – Пойдемте.

Олесь заметил, как Косач недовольно проводил их взглядом. Столько времени увиваться за девушкой, а затем выпустить из рук – конечно, будет обидно. Но кто в этом виноват?

На улице было уже темно и прохладно, фонари не светили, за окнами отсутствовали признаки жизни, лишь иногда из некоторых пробивались полоски света сквозь сомкнутые шторы, выказывая квартиры, занятые завоевателями. Хорошо хоть небо не скрывало звезды и луну. Арета взяла Олеся под руку и прижала к себе, как для романтической прогулки, словно шли они вдвоем уже не впервые. Несколько минут они шагали молча, он слышал тепло ее тела, и ему хотелось ее приласкать, когда вдруг от темных ворот отделилась и стала приближаться к ним пара подозрительных типов. В их руках блеснули ножи. Сколько Олесь жил в Кракове, ни разу не попадал он в такое приключение и был ошарашен, потому что не имел при себе никакого оружия. Инстинктивным движением закрыл собой Арету.

– Что, пацан? – прохрипел один из них. – Испугался? Не бойся. Дай нам несколько крейцеров и идите себе дальше.

– У меня нет денег.

– Но у твоей красавицы в сумочке, наверное, что-то есть? А еще колечко, серьги… – вмешался его товарищ. – Или ты хочешь, чтобы мы сами отобрали?

– Нет, я думаю, она мудрая дама, и сама все отдаст, – добавил первый.

Олесь стянул с себя пиджак и намотал на левую руку.

– А-а-а! – захохотали разбойники. – Думаешь, это тебя спасет?

Он знал, что не спасет, но что-то надо было делать. Если бы не их ножи, он бы первым бросился в драку, а так приходилось тянуть и выжидать.

Один из них начал обходить Олеся с левой стороны, второй – с правой и, играя ножом перед его глазами, схватил Арету за запястье. Олесь попытался выбить нож, но тут случилось неожиданное: девушка выкрутила руку нападающего так ловко, что тот изогнулся всем телом и, удивленно вскрикнув, рухнул на землю, споткнувшись о подставленную Аретой ногу. Его рука была сломана, он стонал, извиваясь от боли. Ботинком Олесь оттолкнул от него подальше выпавший из рук нож и тот упал в канализационную решетку. Тем временем второй грабитель прыгнул с ножом к Олесю с другой стороны, но Арета перехватила его руку своими двумя, с силой потянула на себя, резко ударил по ней коленом и до ушей Олеся донесся звук хрустнувшей кости. Бандит заскулил и упал, потеряв сознание, кость двумя окровавленными остриями торчала из неуклюже вывернутой руки.

Олесь удивленно хлопал глазами, когда девушка потянула его дальше. Шел, как лунатик, все еще прокручивая в памяти то, что произошло, и не понимая, как все это могло случиться. Такое, казалось ему, могло только привидеться, в реальности этого не было, потому что такого просто не бывает никогда! Но Арета шла рядом решительной, боевой походкой, и Олесь, поглядывая на нее, не решался ни о чем спросить.

Минут через десять впереди раздался звонкий цокот кованых сапог по булыжнику мостовой.

– Патруль, – сказал Олесь и полез в карман. – Достань свой пропуск.

Арета открыла сумку и стала рыться в ней, подсвечивая маленьким фонариком. Патруль неумолимо приближался, шаги сапог звучали все громче, лиц солдат еще не было видно в темноте, только их силуэты приближались, выдвигались на них, как привидения. Ворота в домах на ночь запирали, так что прошмыгнуть в какой-либо из дворов было невозможно. А девушка все еще перелопачивала свою сумку и видно было, как она теряет терпение. Но Олесь потерял терпение первым:

– Все, берите меня под руку, – приказал он. – Идем спокойно вперед.

– Я еще не нашла – прошептала она с отчаянием.

– Поздно.

Он силой просунул ее руку под свою и чуть ли не потащил ее силой навстречу патрулю. Двое солдат во главе с офицером остановились, увидев запоздалую пару.

– Добрый вечер, – поздоровался Олесь. – Мы работаем в газете. Готовили последний номер. Вот мое удостоверение.

Офицер взял документ, осмотрел его, освещая фонариком, вернул и спросил:

– А документы фройляйн?

Олесь почувствовал, как рука Ареты задрожала.

– Это моя жена. Мы живем тут недалеко на Флорианской. Она первый раз приходила в редакцию и просто засиделась! Ей так все понравилось, что мы не заметили, как стемнело. Простите нас, больше это не повторится.