Ключи Марии

А потом прозвучала команда строиться на плацу. Вдоль плаца прямо перед нами стояли зеленые армейские термосы, в которых возили еду. Капитан приказал всем повесить на плечи по термосу. У термосов, как у рюкзаков, были шлейки, в которые надо было просунуть руки. Задание оказалось нешуточным, термос весил килограммов двадцать, так что явно не был пустым. С ними на плечах мы должны были бегать по кругу. Как назло, на небе светило яркое январское солнце, пот катился градом со лба, заливал глаза. Я не понимал, зачем это все, но терпеливо выполнял команды. То и дело кто-то из воинов падал на землю. Нас, продолжающих бег, оставалось все меньше. Капитан спокойно наблюдал за бегущими, не кричал на упавших, только постукивал лозой по своим блестящим сапогам и отсчитывал преодоленные нами круги.

Когда нас осталось четверо, появился полковник, капитан с довольным видом указал взглядом в нашу сторону, полковник кивнул. Наконец-то нам позволили остановиться и отдохнуть. Ноги подкосились, вместе с термосом, в котором что-то плескалось, я опустился, тяжело дыша, на деревянную колоду.

После десятиминутной передышки нам приказали занести термосы в столовую и собраться в классе. О классе я услышал впервые. Но я ни у кого ничего не спрашивал, просто пошел следом за другими. Класс разместился в одном из домиков. Там тоже каждый сидел за отдельным столиком. Внутрь вошли капитан, полковник и трое мужчин в штатском. Капитан спросил, кто владеет немецким? Все подняли руки. Итак, выносливость оказалась не главным условием нашего отбора, важную роль играло еще и знание немецкого. Мужчины в штатском проэкзаменовали наш разговорный немецкий. Похоже, что это были немцы. Лишь восемь и я в том числе заслужили их похвалы, потому что разговаривали без акцента. В результате нас разбили на группы по уровню знания немецкого и раздали учебники. Нашей восьмерке капитан велел идти в библиотеку.

Все это мне казалось довольно странным, непонятным и таинственным. К чему нас готовили? Неужели для того, чтобы мы стали разведчиками и действовали на немецкой территории?

В читальном зале мы уселись за столы, а старый библиотекарь в черном халате выдал каждому по одинаковой книге на немецком о том, как выживать в лесу, не имея пищи, а также по блокноту и по авторучке.

– Внимательно читайте, – сказал он, – и делайте заметки. Для вас это вопрос жизни или смерти.

Даже если бы он не предупредил, я бы все равно ее прочитал, потому что книга оказалась очень интересной и рассказывала о вещах, которые я не знал и не слышал, хотя и бывал в скаутских лагерях и научился высекать искру и разжигать огонь, искать воду, определять стороны света, и искать пищу там, где ее на первый взгляд не было. Однако в книге я нашел гораздо больше информации, и до обеда послушно делал заметки. После обеда нас вновь ждала библиотека. А на ужин каждому к каше с мясом и чаю дали по стакану спирта. Только я хотел было повару сказать, чтобы он забрал, как он подмигнул мне и улыбнулся: в стакане оказалась чистая вода. А спирт он, очевидно, оставил себе, выдав мне в благодарность за него большую порцию, чем другим.

Так проходили дни за днями. Утром мы бегали налегке, без термосов, по заросшим лесным тропам, лазили по деревьям, перебирались через канавы и ручьи, а потом сидели в библиотеке.

Вскоре нас стали учить выпрыгивать из самолета, приземляться и прятать в надежное место и сам парашют, и таинственный груз, который спускался на отдельном парашюте. После учебных прыжков со специальной вышки, нас дважды сбрасывали с «ЛИ-2». На отдельных парашютах приземлялись «термосы». В этот раз у них внутри ничего не плескалось да и похожи они были на знакомые нам термосы только внешне, а на самом деле это были радиомаяки. Мы должны были их тщательно замаскировать и поставить на боевое дежурство – открыть ячейку и нажать красную кнопку. Через минуту кнопка загоралась, аппарат включался и начинал ловить сигналы.

И вот в марте мы сели за наш последний «лагерный» ужин. На этот раз повар мне не принес воды вместо спирта. Зато, собирая тарелки на поднос, пояснил тихонько:

– Не положено пить на дорожку. Понял? – Я кивнул. Он, осторожно оглядываясь, прошептал: – Я здесь всех кормил от души, но ни один из них не делился со мной спиртом. Мне их всегда жалко, а ты парень, что надо, береги себя. Ведь на ликвидацию пойдешь!.. – Заметив мое удивление, добавил: – Это не шутки. Будь начеку.

Я ничего не понял и, когда другие начали вставать из-за столов и покидать столовую, я остался, делая вид, что допиваю чай. А потом отнес свой стакан к окошку.

– Что вы имели в виду? – спросил повара. – Кого я должен остерегаться?

– А вон ликвидатор уже по твою душу пришел, – шепнул он и исчез.

Я оглянулся: в дверях столовой появился капитан и нетерпеливо кивнул мне. Я послушно вышел, все еще ошеломленный услышанным. Что все-таки он имел в виду? Какая ликвидация? За что? Но расспросить подробнее я уже не мог. Повар, собирая со столов стаканы, проводил меня до дверей сочувствующим взглядом.