Ключи от Москвы. Как чай помог получить дворянство, из-за чего поссорились Капулетти и Монтекки старой Москвы, где искать особняк, скрывающий подводное царство

Парадная лестница ведет в большой двусветный зал – его архитектор превратил в театральный. Сцену окружает портик с треугольным фронтоном, стены оттеняет желтоватый искусственный мрамор, по потолку ползут росписи «под бронзу». С нижними окнами чередуются пилястры, над ними возвышаются кариатиды, а в углах красуются барельефы. И хотя больше не осталось тех колонн, которые вспоминал Владимир Иков, кажется, здесь до сих пор витает дух Поливановской гимназии. И представляется, как на перемене ходят парами воспитанники, шумят, смеются, пока не прозвенит звонок. Вот зал пересекает директор, он высоко закидывает голову и бросает строгий взгляд из-под очков. А вот в одиночестве сидит Володя Иков. Уроки давно закончились, ученики разбежались, и мальчик мечтает, чтобы старший надзиратель поскорей отпустил его домой.

Поливановская гимназия: ул. Пречистенка, д. 32/1, стр. 1

Глава третья Мясницкая и окрестности

История первая. Квартира Аполлинария Васнецова

За столом в квартире Аполлинария Васнецова шумели друзья-художники. Восторженно говорил Сергей Виноградов – энергично жестикулировал, горячился, краснел, запонки на его манжетах гремели, как кастаньеты. Громко хохотал Константин Коровин, не перебивая слушал Абрам Архипов, пыхтел, точно самовар, Алексей Степанов. К обеду принесли домашний квас – вдруг бутылка выстрелила, и темная струя растеклась по потолку. Гости вздрогнули, повисла тишина, а потом раздался неудержимый смех. Не веселилась только хозяйка Татьяна, жена Аполлинария, но прятала свое огорчение и улыбалась вместе со всеми.

Васнецовы любили собирать друзей за вечерним чаем. В гостиной на ампирном столе из красного дерева лежал калач или сдобная булка в форме петуха или орла. К чаю подавали мед, обычно липовый, и сушки, маковые или соленые. Иногда открывали крышку пианино в углу, тогда задушевные разговоры сменяла музыка. Сын Васнецовых Всеволод вставал на корзину с игрушками, театрально размахивал руками и с выражением пел арию из оперы «Садко». Ему казалось, гости слушали с большим вниманием, закрыв лицо и уткнувшись в колени. Позже Всеволод узнал, что они давились от смеха, пытаясь скрыть свою реакцию – ведь петь он не умел.

Давайте представим, что нас тоже пригласили на чай, пройдем в гостиную и окунемся в атмосферу домашнего салона Серебряного века. В квартире Аполлинария Васнецова открыт музей, поэтому мы можем запустить машину времени. Мы рассматриваем бронзовые подсвечники на пианино и будто слышим, как старательно вытягивает ноты Всеволод. Изучая ампирную мебель, мы будто видим, как в кресле сидит Виктор Васнецов, старший брат Аполлинария, и наставляет его: «Не размазывайся, работай обдуманно и не мечись». Он, несомненно, повлиял на то, что младший брат стал художником.

Из гостиной заглядываем в кабинет Аполлинария Васнецова, где встречаем резную мебель в русском стиле, изготовленную по эскизам художника. Напротив окна стоит дубовый рабочий стол – за ним Васнецов готовил научные доклады для комиссии по изучению старой Москвы и исследовал старинные книги, карты, планы, чтобы воссоздать в картинах облик древнего города. Художник сидел в кресле с перекидной спинкой – сначала делал чертеж, рисуя разными цветами постройки различных эпох, не только те, что сохранились, но и снесенные. Затем он составлял план местности, изображал реки, холмы и только потом набрасывал композицию будущей картины.

«То заглянет он в толстую старинную книгу в пергаментном переплете, то посмотрит в лупу на древний план, то развернет какой-то свиток. И на бумаге постепенно появляются причудливой архитектуры терема, высокие кремлевские башни, деревянные крепостные стены, окруженные рвами», – делился Всеволод в воспоминаниях. Мальчик сидел на турецком диванчике в углу, поджав ноги, – наблюдал за работой отца и слушал его рассказы о междоусобицах удельных князей, татарском иге, правлении Ивана Калиты. Фантазия уносила Всеволода в далекое прошлое – казалось, он вместе с воинами смотрел с высокой башни на зловещие столбы дыма, тревога щемила сердце. «Но очнешься от грез, и так хорошо, что ты на папином диване, все так уютно и спокойно и не нужно идти в битву отражать нападение татар», – писал Всеволод. Аполлинарий Васнецов начал изучать историю в 1891 году, когда готовил иллюстрации к «Песне о купце Калашникове» Михаила Лермонтова. Это увлечение превратилось в одно из главных дел жизни.