Ключи от понедельника

На вершине холма стояли двое: мужчина и женщина. Хамсин не сразу заметил эти фигуры. Им был безразличен напор разбушевавшейся стихии. Раскалённый ветер, бьющий в лицо волнами песка и пыли, нисколько их не беспокоил. Мало того, полы их одежд даже не шелохнулись, словно все усилия урагана наталкивались на невидимую стену. Впервые за тысячи лет существования Хамсин остановил бег. Он даже не понял, как это случилось. Сильное любопытство, охватившее его столь неожиданно, не дало возможности обдумать эту странную перемену в жизни.

Люди были совсем не похожи на тех, кто встречался ему на пути. Они были молоды, в одинаковых белых одеждах. Девушка красотой могла затмить любую на земле. Огненно-рыжие кольца кудрей падали почти до самого пояса. Кожа цвета янтаря поражала гладкостью и отсутствием каких-либо изъянов. Казалось, что земные заботы никогда не касались этого прекрасного лица. Сквозь тонкую ткань туники едва проступали очертания тела, но и этого было достаточно, чтобы заявить о его совершенстве. Мужчина отличался стройной фигурой. Длинные тёмные волосы до плеч и борода ставили его в один ряд с обитателями этих земель, но манера держаться, а главное взгляд выдавали человека, далёкого от этих мест. Они стояли лицом к бледному солнцу и разговаривали, не глядя друг на друга. Хамсин попытался подслушать их беседу, но у него ничего не получилось. Стена, выложенная из прозрачного камня, не давала ветру проникнуть внутрь их мира. Девушка как будто почувствовала его желание, улыбнулась и протянула к нему руку. В стене образовалось маленькое отверстие, и небольшая горстка песка легла ей на ладонь. Теперь Хамсин был внутри и мог слышать всё.

— Зачем ты остановил бурю? — спросила девушка, рассматривая кучку песка у себя на ладони. — В полёте стихии есть что-то первобытное, есть сила. Зачем мешать тому, что должно случиться? Ты берёшь на себя Его обязанности? Пытаешься облегчить им жизнь? Ловко Он переложил на тебя то, чем должен заниматься сам. Думаю, Ему наскучило своё творение и теперь вся ответственность за их жалкие жизни ляжет на тебя.

— Они полюбят меня, — ответил мужчина задумчиво.