Клювы

У фонтана на Угольном рынке горстка «ночных бабочек» отбивалась от обезумевшей толпы. Девушки дрались, как тигрицы, прыская в остекленевшие глаза газом из перцовых баллончиков, полосуя ногтями протянутые руки.

Но сомнамбулы превосходили числом. Осколки витрин вспахивали гортани путан. Кулаки впечатывались в их носы.

Длинноногая девушка с розовыми волосами (ее часто принимали за трансвестита) увильнула от убийц. Розовый скальп – парик – остался в лапе зомбированного ублюдка. Она видела, как ее подругу двое спящих подняли в воздух и насадили на тротуарный столбик – штырь пробил поясницу и вышел из пупка.

Предсмертный вопль звенел в ушах. Дорожки туши расчертили щеки беглянки. Она рванула через пешеходный переход, между обшарпанными арками и прилавками Гавельского рынка. У газетного киоска сбавила шаг, чтобы скинуть туфли. Босая пятка наступила на раздавленный трдельник.

Впереди вздымался барочный фасад костела. Возле входа ксендз свистел, сунув в рот пальцы. Предлагал убежище.

– Я здесь! – закричала девушка.

Холодные руки схватили сзади, развернули. Одутловатые лица не желали ей зла. Три кухонных ножа одновременно воткнулись в трепещущую брюшину, и кровь смешалась с растаявшим мороженым на брусчатке.

Тьма урчала, насыщаясь.

В бывшем саду монастыря кармелиток, в винарнях, кондитерских, в галерее режиссера Шванкмайера – везде была тьма.

4.3

– Они спят, – сказала Оксана, разглядывая замшелый бетон над головой.

В нескольких метрах от их укрытия проковыляли дюжина сомнамбул. Среди них – Корней видел издалека и успел дернуть Оксану к оврагу – были дети.

Беглецы затаились под мостом, в туннеле с низкими сводами. Ботич плескался у ног. Холодные камни обжигали ягодицы.

– Да, – сказал Корней, – это какая-то болезнь, агрессивная форма лунатизма.

– Больше похоже на зомби-апокалипсис.

Он тоже думал об этом. Лунатики, терзающие водителя трамвая, – скриншот из фильмов Джорджа Ромеро. Они с Маринкой включали «Ночь живых мертвецов», устраивая хэллоуинскую вечеринку.

Но в кино зомби было легко идентифицировать по походке или по сгнившей морде. Как отличить опасного врага от здорового человека, если враг – просто спящий бедолага?

– Ты говорила, это происходит не только у нас?

Оксана кивнула. Она больше не плакала. Запас слез иссяк. В полутьме ее карие глаза сверкали, зубы стучали от страха.

Корней покосился в проход, опасаясь, что люди в халатах и пижамах посыплются с моста. Свет полной луны окрашивал берег и превращал речушку в потоки расплавленного серебра.

– От Англии до Москвы. Так много смертей. И их невозможно разбудить.

– Их много? – Корней подозревал, что знает ответ.

– Миллионы. Все, кто уснул. Спать нельзя, иначе мы станем такими же. Я листала новостную ленту и думала, что это розыгрыш. До того как Василиса напала…

Корней сглотнул горечь.

У Ромеро и в сериале «Ходячие мертвецы» герои теоретически могли сбежать на край света, уплыть на необитаемый остров. А куда плыть, если вирус не проникает в тебя с укусом или с последним ударом сердца? Если болезнь – это наше привычное и ежедневное занятие: сон?

– Стоп! – нахмурился Корней. – Но я спал. Твой звонок разбудил меня.

– Спал? Ты уверен?

– Лег в одиннадцать и спал как убитый.

– Карающая Длань говорит: каждый, кто спал в момент, когда у нас, по нашему времени, наступила полночь, превратился в жаворонка.

– В кого?

– Он так называет этих. – Оксана подняла глаза к мосту. – Жаворонки убивают всех, кто не спит.

«Ну да, – мысленно согласился Корней, – тотальная победа жаворонков над совами».

– А что за Длань?

– Парень из Лондона. Он выкладывает видео на ютуб. Первое залил уже в ноль тридцать. Сейчас там десяток роликов. Миллионные просмотры.

– Минута славы.

– Ты способен шутить? – удивилась Оксана.

– Защитная реакция.

В голову лезли мысли о маме, о друзьях из Днепра, о музыкантах любимых рок-групп. Они тоже?.. Корней заставил свой мозг заблокировать мешающие образы: лунатика Мика Джаггера. Лунатика Элтона Джона.

– Каждый уснувший? Ты уверена?

– Так пишут. Никто не проводил исследований. Ведь всего несколько часов прошло… и потом… – Ее лицо вытянулось от догадки. – Вдруг те, кто мог решить задачу, ну, создать антидот, спят?

– Ученые – в основном совы, – сочинил он утешение. Подбросил на ладони щебень. – Не сходится, – задумчиво сказал Корней. – Это началось гораздо раньше полуночи. Не в таких масштабах, но я видел два дня назад парня, который калечил себя и явно спал при этом.

– А я видела ролик со спящим студентом.

– Ты тоже ходила во сне.

– Я?! – Оксана была потрясена.

– Тише. – Он посмотрел на мост.

– Почему ты не рассказал?

– Не хотел тебя огорчать.

– И… что я делала?

– Ничего такого. – Он надеялся, что в темноте она не заметит его смущения. – Стояла посреди комнаты. Что-то бормотала о птенцах.

– Черт. Оно уже было во мне. Зерно этой зомбирующей гадости.

– Утром ты проснулась, – напомнил Корней.

Студеная вода шуршала камнями. Район вымер. Куда подевались тысячи чехов, обитающих в окрестных домах? Ушли на поиски неспящих? Или лежат, ничего не подозревая, в постелях?