Клювы

«Кто, – задался он вопросом, – не спал в полночь? Поздние гуляки и те, кто работают в ночную смену. Плюс все, не успевшие отключиться до нападений».

– Оно приходило волнами, – сказала Оксана. – Первая волна была не такой сильной. Влияла не на каждого. Мы еще могли очнуться. Вторая…

– Лишь допущения, – мягко перебил Корней. – Мы не знаем, как много здесь лунатиков. Я не видел ни миллионов, ни тысяч. Я видел человек семьдесят.

Он ее утешал; оба понимали это.

– А главное, повторяю, я спал. И проснулся нормальным.

Оксана откинулась на волглую бетонную стену.

– Зайди в Интернет, – попросила она. – У меня телефон вот-вот разрядится.

Корней вынул мобильник.

– Знаешь, что забавно? – Оксана потеребила волосы. – Мой бывший – лунатик. Он залезал под раковину и сидел там с остекленевшими глазищами.

– Обхохочешься… – вздохнул Корней.

Загрузил приложение и подсел к Оксане. Она притиснулась дрожащим телом. Он обнял ее – Оксана потерлась о его плечо.

– Смотри, – сказала она.

Ролики Карающей Длани были в топе ютуба.

«И спящие восстанут из коек».

«Монархия пала».

«Теперь в России».

«Китай и Япония: ни единого прецедента, в чем секрет?»

– Ты понимаешь английский? – спросила Оксана.

– Угу.

– Вот этот. Включи субтитры.

Вопреки ожиданиям, с виду блогер оказался не экзальтированным провозвестником Армагеддона, а вполне респектабельным мужчиной лет тридцати.

«Похож на клерка», – подумал Корней.

Он запустил видео. Длань говорил на фоне «Юнион Джека».

– Итак, котики, как вы наверняка знаете из новостей или узнали, выглянув в окно, Третья мировая объявлена. Самая страшная гражданская война отменила границы государств. Нет разницы между Сербией и Хорватией, между Саудовской Аравией и Израилем. Есть две разновидности людей: те, кто спят и убивают, и те, кто пока не спят и пытаются выжить. Безумные орды – это наши родители, дети, супруги, соседи и друзья. Моя мама в данный момент бродит по Редбриджу в одном белье. Боюсь, как бы она не простудилась. – Блогер усмехнулся и хлопнул в ладоши. – С врагом определились, кто же наш союзник? На правах рекламы, – он отсалютовал чашкой, – кофеин. Потому что правило одно: бодрствуйте и молитесь Ктулху, чтобы янки или япошки сотворили чудо. Пока мы все не легли баиньки. – Он театрально зевнул.

Не отрываясь от видео, Корней вытащил из кармана початую пачку и прикусил сигаретный фильтр.

– Дай и мне, – попросила Оксана.

Он прикурил две сигареты и протянул одну ей. Затянулся дымом, закашлялся, посмотрел на мост.

– Европа накрылась жопой размером с Юпитер, – говорил Длань. – У нас нет правительства, наша армия состоит из кучки сонных солдат – не сочтите за попытку деморализовать вас. Наша королева гоняется за стражей по Букингемскому дворцу. Число бодрствующих сокращается с каждой минутой. Цель жаворонков – истребить каждого, кто не спит. И, да: если мы не придумаем, как разбудить лунатиков, у нас больше не будет детей. Америка, ау! Нам капец как нужны ваши светлые мозги.

Полчаса назад Корней улепетывал от сомнамбул, видел машущего ножом дядю Женю и вооруженную розочкой Бабушку Догму. И все равно в тишине Вршовице он усомнился, что описанное блогером действительно происходит.

– Деморализация – вот чем он занимается.

Корней плюнул в воду и уперто заявил:

– Я – спал и, черт подери, проснулся.

– Ты – везучий, – сказала Оксана. – А сколько продержусь на ногах я?

Он положил подбородок на ее макушку и солгал:

– Все будет хорошо. Мы дождемся рассвета и поищем людей. Ну… обычных людей.

Она сжала его руку и губами прикоснулась к запястью. Корней снова думал о маме, друзьях, о Коле Соловьеве и его малышке-дочурке.

Так они обнимались, покуда небо на востоке не начало сереть.

4.4

Солнце взошло над обновленной столицей, позолотив цитадели Вышеграда.

Филип сидел на краю террасы, рассматривал черепичную мозаику крыш. Отсюда, с площадки, город внизу казался незыблемым и неуязвимым, лишь вьющиеся там и тут столбы дыма говорили об обратном.

Под открытым небом, плечом к плечу, жались люди, спасенные от лап лунатиков. Территория ресторана вместила человек двести. Мужчины и женщины занимали лавки или просто ютились у стен. Чернявый повар корпел над мангалом. Волонтеры подносили беженцам тарелки с сосисками и картошкой. Желающие выстраивались в очередь за кофе.

Кто-то целовал нательный крест. (Филип вспомнил бритоголовую стриптизершу, сломавшуюся под весом упавшей туши.) Кто-то плакал, но таких было меньшинство. Зареванная студентка с афрокосичками вроде бы потеряла брата.

В крепость их привезли ночью. Как пленных, под автоматными дулами. Здесь вовсю готовились. У ворот искрился сварочный аппарат. Утомленные волонтеры таскали воду (Филип подсобил с ведрами). Возле дома писательницы Попелки Билиановой, описывавшей в своих рассказах мертвецов и призраков, устроили медицинский пункт. Два врача и две медсестры оказывали помощь, выдавали какие-то тонизирующие пилюли.

– Это чтобы не хотелось спать, – шепнул кто-то.

От пилюль бледные щеки розовели. Надолго ли?