Клювы

— Их здесь относительно мало. — Филип и Альберт переглянулись. За трепыхающимся брезентом спали мертвым сном здания.

— А в центре? Вы же едете оттуда?

— Боюсь вас огорчить… — погрустнел Филип. Реки крови плескались в его голове. Умирающие солдаты и добровольцы голосили. Бензопила грызла кости. — Ночью мы были на Вацлаваке. Там ад. Толпы ракшасов.

— Кого?

— Ну, этих. Лунатиков. Жаворонков.

— Ракшасы — демоны из индийской мифологии, — пояснила Вилма. Это были первые ее слова после осады. Она искусала губы и расчесала кожу до красноты. Филип аккуратно отнимал Вилмины пальцы от исцарапанной шеи, но спустя минуту она вновь принималась почесываться. И так не молодая с виду, Вилма состарилась лет на десять и в то же время будто превратилась в ребенка, дезориентированного и затравленного.

— Как вы выбрались? — допытывался Корней.

— Военные увезли нас в Вышеград. Там был лагерь. Но явились ракшасы и…

Филип покачал головой.

— Люди в казематах… — прошептала Вилма.

— Возможно, они заперлись, — добавил Филип.

— Я встретил семьдесят или восемьдесят сомнамбул, — произнес Корней.

Филип фыркнул:

— Их было не меньше тысячи в Вышеграде.

— Мы думаем, — вставил Альберт, — что их тем больше, чем больше неспящих.

— В таких районах, — Филип кивнул за борт, — спать ложатся рано. Это туристы гуляют ночью.

Оксана спросила по-русски:

— Куда мы едем?

Яна учила русский язык и планировала переводить российских поэтов. Филип знал некоторые фразы и слова.

— В мою квартиру, — ответил он. — Нам надо передохнуть и обсудить дальнейшие действия.

— В Оксанином подъезде лунатики открыли газ. Чтобы вытравить неспящих.

— Умные, суки! — присвистнул Филип. Вилма пялилась в одну точку и скоблила шею ногтями. Он хлопнул ее по запястью, как папаша хлопает дочурку, расковыривающую комариный укус. — Соседей у меня почти нет. Кто путешествует, кто работает за рубежом. Половина квартир пустует. И… Альберт, — окликнул он, — повтори то, что ты рассказывал про лунатиков.

— Мой дом, — проговорил учитель, — находился в Вышеграде.

— И находится, Альберт. По сей день.

— Ну да. — Учитель коснулся мизинцем переносицы, будто поправлял невидимые очки. — Я живу один. Люблю подолгу бродить по окрестностям. Я был на кладбище, когда все началось. Соседи убивали соседей… — Он поник.

— Опусти подробности, — посоветовал Филип.

— Да… я… спрятался на могиле Дворжака. — Альберт обвел взглядом собеседников. — Моего любимого композитора. — В лице седовласого учителя было что-то восторженно-юношеское. — Через час крики затихли. Я решил проверить. Лунатики собрались напротив деканства. Они… остолбенели и таращились на луну. Вроде и не дышали совсем.

Он замолчал, чтобы Корней перевел для своей подруги. Оксана затараторила в ответ.

— Люди в окнах, — показал Корней на многоэтажки.

— Да, мы заметили.

— Они тоже остолбеневшие. Что было потом?

— Потом пришли военные, и я снова схоронился. Лунатики очнулись. Не ото сна, а от этого… паралича. Напали, но солдаты положили их из автоматов. Я боялся, что военные и меня прикончат. Автобусы привозили беженцев. Я смешался с толпой. Наблюдал за осадой из кустов, как трус.

Филип похлопал Альберта по плечу.

«Ничем бы ты не помог, поклонник Дворжака и "Битлов"».

— Я увидел уезжающий грузовик, понял: это мой последний шанс. Ребята спасли меня.

— Так вот, — опередил Филип очередную порцию благодарностей, — у меня созрела теория. Сомнамбулы перестают двигаться, если им некого убивать. Если они не чуют рядом бодрствующих.

Корней вскинул брови:

— Вы хотели сказать «не видят»?

— Не видят, да. Потому их до черта в старой части города.

— Убивать, — прошелестела Вилма, — их единственная цель.

— А наша цель — жить.

— Америка скоро падет, — не унималась Вилма, — или пала уже. Япония на очереди.

— Ребята! — Оксана дернула Корнея за рукав.

По газону мимо стеклянной коробки автосалона шел тощий парень в камуфляжных штанах. Загорелый торс он подставил солнечным лучам. По впалому животу и торчащим ребрам рассыпались татуировки. За плечом болтался тряпичный, сшитый из лоскутьев, рюкзак.

Альберт близоруко прищурился:

— Лунатик…

— Нет-нет! — воскликнула Оксана. — Он нам машет.

— И впрямь!

Парень поднял руку и шевелил пальцами. Типичный автостопщик, ловящий попутку.

Филип постучал по заднему стеклу кабины.

— У нас пополнение! — крикнул он Камиле.

Грузовик припарковался возле мотеля. Филип заметил трупы, сваленные за забором, но ничего не сказал, а наоборот, привстал, чтобы заслонить от Вилмы обзор.

— Давай скорее, приятель!

Парень запрыгнул в кузов, машина тут же тронулась.

— Нормально, — сказал он. — Вы первые, кто остановились.

— А были другие автомобили?

— Да, все прут из города. Я — Вик, кстати.

Шею парня окольцевала татуировка — бусы из черепов. По небритым щекам ползли чернильные слезы. У губ белели струпья. Что-то подсказывало Филипу, что выглядел пацан неважно и до апокалипсиса.

— Рады знакомству, Вик. Я…

— Тебя как звать, подруга? — Вик окинул горящими глазами Оксану. — Классная фигурка!

— Простите… — кашлянул Корней.