Клуб алкогольных напитков

Саке вырывалась, кусаясь и пиная парня куда придется, брыкалась со все еще кое-как связанными руками и даже кричала что-то на японском и на всех языках, что приходили в голову в попытке хотя бы быть услышанной. Но Кумыс относительно умело выбрал это место (не сам, конечно, как мы помним, но прибыв сюда в первый раз, быстро и четко выявил все плюсы и минусы местности), поэтому как бы жаль ему не было девушку, он знал, что ее попытки сбежать близки к нулю. А сейчас у него было два варианта: либо усыпить ее через сонную артерию, либо дождаться, когда она перебесится, а потом уже сломленную отнести обратно в место ее временного пребывания.

Парень понимал, что второй вариант в дальнейшем куда действеннее, чем первый, ибо потом со сломленными людьми куда проще иметь дело: они становятся податливыми и послушными как овцы. Но дело в том, что Кумыс не хотел ломать Саке. Он бы этого себе никогда не простил. Ведь «оттуда» уже не возвращаются. Чаще всего люди кончают жизнь самоубийством (если только им не повезет встретить отличного психотерапевта), потеряв себя и смысл своей жизни. Пусть он был плохим «коллегой», но убийцей слабых и беззащитных не был.

В связи с чем ему пришлось ее усыпить. Не скажу, что это ему просто далось, ведь Саке не теряла надежды выиграть этот бой, но все же бороться с сильным мужчиной ей не хватало сил.

У него было не так много времени, лишь считанные минуты, отнести ее в контейнер и оставить, закинув туда немного еды и чистой воды. Но Кумыс помедлил. На несколько секунд его взгляд задержался на ее безмятежном лице с темными кругами под глазами (неужели виновником этих страданий был именно он?), на бледной коже, на гладких шелковистых, как вороново крыло темных волосах. Он никогда не видел ее так близко, в зоне ее личного пространства, там, где запах духов уже запутывается с запахом тела, где теплота кожи будит в тебе животные инстинкты. Это все затуманило его разум на мгновение и не более, хотя оставило в памяти глубокое чувство чего-то нового. Уже потом, практически доехав до дома, он понял, что если бы задержался еще на чуть-чуть, то непременно поцеловал бы ее!

От этих мыслей голова пошла кругом! Это был какой-то стокгольмский синдром, но только наоборот. И явно не входило в его планы по спасению мира, в особенности, когда поднимаешься в квартиру своей девушки, которую так долго добивался.

Ведь буквально 48 часов назад он был безмерно счастлив с ней. Как приз, для получения которого он готов был продать душу дьяволу. Как могло все так резко поменяться? Как он мог так резко измениться?

У него было все: деньги и любовь окружающих, свобода и интересы. Он всегда знал, чего он хотел и добивался этого всеми способами. Победа приносила ему поэтому двойную радость: сама по себе как награда, так и еще подпитывая свое самолюбие. А Текила давно был его заветной мечтой, как вы поняли. Креолка, как крепкий орешек, не поддавалась никаким его ухищрениям, но Кумыс терпел и ждал, ждал и терпел ее отказы. Так как можно было так резко упасть с облаков, с седьмого неба радости, в которых он купался?

Предательство? Этого мало чтоб подкосить, хоть и очень сильное слово. Неприязнь задания? Бросьте, он и хуже выполнял команды. Так что же? Ну не любовь же часом, неожиданно накрывшая его. В это парень не хотел верить, как и в целом не верил в это чувство. Одно дело привязанность и крепкие надежные отношения, другое — омут. Последнее из этого участь сумасшедших, а он однозначно не был из их числа. Проклятье! «Надо бы разобраться позже, чтоб сохранить свежей голову» — подумал он, заходя в квартиру, где на него с ходу набросилась зеленоглазая красотка.

Ее желание пробежаться завтра утром вместе с ним, конечно же, застало его врасплох. С чего бы это ей делать? Вероятно, чтоб быть ближе, подумал Кумыс и, как и предположила Текила, при этом продумывая ходы-выходы из сложившейся ситуации. Ответ был прост: он поедет к Саке позже под предлогом «по делам». Бегать так бегать, чего не сделаешь ради своей возлюбленной.

Саке тем временем проснулась вновь у себя в полутемном холодном контейнере. Она была укрыта легким пледом, что особо бы не спас ее от холода, но все же было лучше, чем ничего.

Она вспомнила, как утром, через дрожь зубов расслышала звук подъезжающей машины вдалеке и прикинула план побега. Помнила, как удивилась тому, что дверь ее клетки с грохотом открылась, но никто не соизволил зайти. И про свой глупый импульс бежать тоже вспомнила.

Как же это было наивно полагать, что у нее получится так просто уйти от проблем. Она вновь недооценила Кумыса, проклятье! А ведь даже в тот момент, когда он ее повалил на замерзшую землю, в ней теплилась надежда, что она сможет, стоит только удачно ударить его или высвободиться от жилистых сильных рук, что даже не заметила, как провалилась в сон.