Клуб алкогольных напитков

Сейчас, вспоминая все это да нее дошло, что ее соперник использовал приём до-дзимэ28, чтобы вырубить ее. По логике, это был самый простой способ ее урезонить. «Что ж, 2:0, Кумыс, ты вновь меня опередил». И вместо того, что отчаяться или впасть в паническое состояние, она засмеялась. Казалось бы, абсурдно в ее ситуации, но Саке умела выбирать правильные тактики. Как и сейчас ее мозг выбрал путь бороться с мужчиной. Она настырно хотела доказать ему, что сможет его перехитрить и выбраться отсюда. В одном она была уверена теперь: он не хотел ей зла — что больше всего пугает всех пленных. Понять бы что ему и впрямь нужно. Но всему свое время, и с этим она сможет разобраться позже. Теперь правильно нужно выбрать политику действий, хотя правильнее будет назвать это «стратегия войны».

Как женщина неглупая и выросшая в стране, где основы патриархата в той или иной мере были политически обоснованными и всеобщими, ей приходилось искать способы хитрить (а как еще можно выстоять свою точку зрения и жизненные ценности?). Вот и сейчас, Саке понимала, что есть два пути ведения боя: открытый — что показывает печальная практика, куда сложный путь, ведь противник — сильный мужчина с опытом наемника и охотника одновременно. И второй — пассивно-закрытый, ну или хитрый. То есть Саке надо будет включить все обаяние и изящество, завлечь Кумыса в сети женских чар. Не всегда, конечно, это может помочь на войне (ведь чаще всего «военные» — это звери-психопаты, в которых с каждой убитой жертвой уничтожается душа и остается лишь кромешное насилие. Это воистину страшные люди!), но девушка была убеждена, что Кумыс не конченный человек, в нем еще есть человечность. Об этом она сделала выводы из его «мягких приемов» по ее усмирению, ведь давайте будем честны: проще всего было отметелить девушку до полусмерти, переломав половину костей — и она бы не шелохнулась. Одно это дает ей преимущество: тактика тихого боя с использованием женственности должно сработать. Осталось только все продумать. К счастью, гейши — это искусство ее родины, и постигалось Саке не один год. Что-что, а привлечь и завлечь мужчину в паутину страсти она сумеет при желании. Она победит Кумыса своими способами и выберется отсюда!

Цель — стройная фигура.

Женщина вздыхает.

Веру ее не сломить цунами.

Глава 19

Злость постепенно отступила. Разум хладнокровно вернулся в голову Суррогата. Вокруг был вселенский разгром, но об этом позже. Мужчине надо было найти телефон и позвонить.

— Этанол, я знаю, кто стоит за нашими проблемами. Живо ко мне!

Буквально через полчаса (к этому времени Суррогат уже почти прибрался, хотя оставалась поломанная мебель) главный и единственный помощник главы синдиката ввалился в помещение.

— Здесь взорвалась бомба? — неуместно прокомментировал он, зная заранее, что не стоило этого говорить. Слова сами собой вырвались наружу.

В иной ситуации босс скорее всего влепил бы ему пулю в плечо (он часто стрелял в болезненные, но не столь жизненно важные части тела), но сегодня что-то явно в нем изменилось. Мужчина пропустил между ушей высказывание своего помощника и просто развалившись на своем кресле закрыл глаза.

— Мой отец, — через некоторое время произнес он, — меня подставил мой собственный отец, — при этом голос Суррогата был ровный и спокойный. Будто он сам пытался смириться с этой мыслью.

— Самогон? — подсаживаясь на кресло напротив и ставя портфель рядом глупо переспросил Этанол.

Суррогат открыл глаза и посмотрел прямо в лицо собеседника.

— Найти мне его адрес. Мне необходимо с ним увидеться.

— Найти-то я его найду. Но не целесообразнее ли ему подпортить жизнь и более классически разрулить ситуацию? Я имею ввиду «столкнуть его на дно», — как советник при царях, обратился Этанол к боссу.

— Неплохая мысль, дружище. Но вот только это они от меня и ждут. Я готов биться об заклад, что Самогон не ждет меня. Я застану его врасплох.

— И что дальше? — поинтересовался Этанол. — Мне нужно знать о последствиях и скорректировать курс дальнейших действий.

Мужчина сконцентрировался на своих руках. Можно было подумать, что мысли его витают вокруг удушения своего врага, но нет. Просто ему надо было собраться.

За что он уважал Этанола — это за перспективность. Он всегда шел вперед и думал о последствиях. Мало того, что весь бизнес поднялся экономически, так он был всем для Суррогата.

Часто его пугала мысль, что Этанол его предаст: ведь у того было все чтобы свергнуть своего начальника, но он не хотел быть такой же сомнительной личностью как Иосиф Сталин, что репрессировал всех в ком сомневался и в итоге минимум два года пытался в военное время урегулировать штат профессионалов.

Благодаря природному таланту вести бизнес, Суррогат всячески поддерживал интерес Этанола: давал ему отдых, заказывал первоклассных девчонок. Его подчиненный ни в чем не нуждался. И Суррогат верил, что преданность к нему как к справедливому и хорошему боссу будет всегда их связующей нитью.

— Я не убью его, — ответил он в итоге.

— Уже неплохо, — усмехнулся Этанол.