Клуб алкогольных напитков

— Прости меня, — шептала ее собеседница, заливаясь слезами, на что пиратка просто бросила трубку. Разбитая Ром больше не могла слушать этот лепет. Ее сердце и доверие было разбито в хлам, и тут даже алкоголь не помощник.

Ей, конечно же, хотелось знать, почему ее подруга так поступила, что сподвигло ее это сделать, да и в конце концов, где этот чертов товар? Но сейчас, именно в данный момент, ей не хотелось уже ничего. Будто весь воздух выкачали из легких, оставив космический вакуум внутри. Ее засасывало в эти дебри боли.

До Кальяри оставалось плыть меньше двух часов. А там ее ждала сделка, а следом и пополнение провизии. Она знала, что может положиться на свой экипаж, но в обычных случаях предпочитала контролировать процесс погрузки, не говоря уже о договорах.

Не зная, как собрать себя воедино (таких случаев предательства у нее уже давно не было, а точнее будет — ей всегда было кому позвонить или прийти), Ром напивалась всем, что попадало под руки, в надежде вырубиться навечно. Но план был прерван еще на корню: к ней постучались.

— Отвалите, кто бы это не был! — рявкнула женщина на дверь.

— Нет, уж, не сегодня, — и в каюту зашел Коньяк.

— Какого дьявола тебе здесь нужно, старик?

— Поговорить, — ответил спокойно джентльмен.

— Прости, не в настроении, — выпроваживая незваного гостя, отмахнулась Ром, продолжая злоупотреблять напитками.

— А его у тебя никогда и не бывает, — усмехнулся по-доброму мужчина.

— А тебе-то что? Решил поддаться в психологи? — засмеялась женщина.

— Как хочешь, так и называй. Но нам и впрямь необходимо поговорить.

— Да пошел ты, соплежуй, — начала уже браниться Ром, в надежде, что мужчина оскорбится и уйдет. Но не сработало.

— Ром, присядь, — также спокойно попросил Коньяк.

За все то время пока мы заводили знакомство с героями книги, мы упустили его личность. Хоть он и весьма заурядный персонаж, но все же негоже его пропустить, и лучше это сделать позже, чем никогда. Ведь жизнь его весьма интересна и стоит того, чтобы быть рассказанной. Начиная с того, как он появился на свет. Давайте слегка ударимся в историю.

В XI веке город Коньяк был центром соляной торговли с голландцами. Вместе с солью в Нидерланды отправлялось и вино из виноградников Пуату56. В XVI веке в регионе стали производить слишком много вина, его качество ухудшилось настолько, что напиток оказался непригоден к длительной транспортировке. Голландцы придумали перегонять вино в крепкий спирт, а затем разбавлять до нужного градуса. Постепенно французы усовершенствовали голландские перегонные кубы, выяснили, что напиток становится вкуснее от длительного хранения в дубовых бочках. К XVIII веку виноградный дистиллят уже экспортировался в Новый Свет и на Дальний Восток. Этот напиток уже стали называть коньяком.

Итак, наш добрый старик появился на этот свет благодаря сестрам Винам. Что ж, о последствиях этой связи мы еще упомянем в будущем.

Ну а сейчас хотелось бы напомнить о настоящем времени, в частности о том, каким он является по сути алкогольным напитком.

Это был весьма тяжелый человек, дубовый можно было бы даже сказать, с крепким стержнем, но мягким в некоторых вопросах. Например, он любил спокойствие, одиночество, либо тихую компанию. После него оставалось долгое послевкусие с изменением оттенков: кто-то говорил, что он чрезмерно консервативен, кто-то же, что Коньяк слишком добр, кому-то находил в нем изюминку, а были и те, что говорили о нем, что он подобен шоколаду. В любом случае его любили и уважали в обществе, просто каждый по-своему.

Когда у Коньяка было хорошее настроение он смеялся очень громко и раскатисто, а когда ему было грустно — то сидел, опустив нос, полностью погрузившись в свои мысли.

У него была долгая и тяжелая жизнь, как и у Виски — кстати, это и объединяло двух алкогольных напитков. Они повидали разные миры: веселые и мирные, голодные и урожайные, военные и кризисные.

Как и большинство алкогольных напитков, Коньяк находил себе друзей именно в тяжелые времена. Хорошим его другом был Наполеон Бонапарт, например. Но проблема самая большая заключалась в том, что люди смертны, а Коньяк нет. И это было самое тяжелое для него — терять своих близких. За все свое время существования он схоронил их немало, и это постепенно «засухарило» его сердце. Смех Коньяка становился все более наигранным, а он сам более грузным. Лишь Виски его поддержал, ведь он понимал его как никто другой.

И поэтому, когда у закадычного друга возникали проблемы, Коньяк старался максимально ему помочь. И вот этим утром, когда все формальности по сборам на завтрак были соблюдены (джентльмены всегда знают правила этикета: быть при параде), Виски окликнул его:

— Ты случайно не знаешь, не заходил ли к нам в каюту вчера кто-либо?

Коньяк призадумался.

— Нет, не припомню, — хотя он и был славно пьян, но в памяти своей был уверен.

— Тогда откуда это у меня может быть? — и Виски достал из глубин своего чемодана деревянный ящик.

— Что это? — полюбопытствовал мужчина.

— Вот и мне хотелось бы это знать, — ответил техасец.