Клуб алкогольных напитков

Мартини вновь смерила его недовольным взглядом. А после просто развернулась и пошла.

— Стой! — остановил ее Ерш. — Так дела не делаются. Напоминаю, мы же партнеры. Дай мне помочь тебе, чтобы ты там не задумала.

Женщина выдохнула, будто эта дискуссия отняла у нее половину энергии.

— Я убью Суррогата. И сделаю это сама, ясно.

Глаза Ерша округлились как блюдца, но при этом в них загорелись дикие огоньки.

— Смело.

— В видении Фавна я была одна на красном мерседесе.

— А я, по-видимому, ждал тебя за кустами, как план Б, — пошутил юноша.

Мартини задумалась.

— Неплохая идея.

— Вот видишь, надо-то было лишь мне сказать. Я ж хороший парень, всегда помогу, — распушил сразу хвост Ерш, от чего Мартини лишь покачала головой, закатив глаза.

По дороге «домой», им все же удалось найти подходящую машину и взять ее на прокат. Далее женщине нужен был пистолет. Они зашли в оружейный магазин, и потом следующий. Женская рука отличается от мужской. Совершенно очевидно, что она меньше и не такая сильная. Это обстоятельство «от природы» накладывает некоторую специфику на выбираемые прекрасной половиной человечества пистолеты. И не везде можно найти что-то достойное. В связи с чем ей попался Kimber Pro Carry II. Он был тяжеловат для нежной руки Мартини, но при этом был удобен в удержании. Да и выбирать особо не приходилось. По крайней мере, ее заверили, что это отличное оружие. Но проблема оказалась в другом, как выяснилось главою ранее. Женщина плохо стреляла. Светским львицам редко приходило в голову практиковаться в стрельбе. Мартини не была исключением. У нее были на горизонте всегда иные проблемы. Что ж, мы можем сказать, что неумение ее весьма подвело. Но эта Мартини умеет учиться. И в последующем сможет развить в себе меткость, ведь профессия нынче обязывает.

А что же было с Самогоном? Вечером от дел бумажных его оторвал звонок от Кумыса.

— Да, — взял наскоро старик, уже готовясь к плохим новостям. Парень редко звонил, и лишь по делу.

— Она сбежала, — констатировали на другом конце провода. — Самогон, она сбежала от меня, — голос, как бы не пытался Кумыс сделать его серьезным, все же выдавал горечь сожаления и детского глупого поражения.

Самогон молчал. Он мог бы спросить: как? Как это могло произойти? Она же была заперта, по твоим словам! Как ты смог упустить какую-то девчонку? Что ты за охотник такой? Полное разочарование!

Но вместо этого, старик снял очки, потер переносицу и спокойным тоном предложил:

— Давай поедем туда вместе и посмотрим следы. Может еще повезет ее поймать.

— Да, — кивнул Кумыс, хоть этого и не увидел Самогон.

— Где ты видел ее в последний раз?

Парень на мгновение замолчал.

— Там, где она и была заперта изначально, конечно. В контейнере, — соврал, не моргнув глазом, Кумыс. Он не посмел бы признаться, что поддался мягкости сердца и перевез ее в мотель.

— Жди меня там, — и Самогон отключился.

— Проклятье! — бранился старик, надевая тулуп. — Никому ничего доверить нельзя! За девчонкой даже присмотреть не могут! Что за молодежь пошла! Бестолочи одни, да авантюристы! А ведь казался надежным парнем этот Кумыс. Столько молвы ходило о его подвигах подобных. Тьфу ты! Не зря говорят: хочешь, чтобы что-то получилось хорошо — сделай это сам.

Он завел свой драндулет и все еще бубнил, когда представил, что теперь у него нет козыря в рукаве против сына. Хотя тот и божился, что и товара теперь у него тоже нет. Да что за чертовщина такая! Но ведь нужно же выбить согласие как-то, чтобы этот ублюдок перестал торговать наркотой! Еще и смертельной, по последним сводкам. Нашел с чем связываться!

Потом он пожалеет и своих словах, горько пожалеет. Когда обнимет окровавленное тело сына, когда поймет, что ничем ему уже помочь не в силах. Он вспомнит иные моменты их совместной жизни: как Суррогат прищемил палец и прибежал ему; как рассказал, что не понимает девочку, что все время бегает за ней и шлет воздушные поцелуи. Вспомнит как обнимал, и то, как давно это было. После происшествия мир его пошатнется и лишь остатки разума будут держать на плаву. Но старик отдал бы все на свете, лишь бы не терять единственного сына, каким бы балбесом тот не был. Ведь лучше его уже все равно не будет.

Глава 30

— Как ты посмела? — проскрежетала Ром в трубку телефона, когда на том конце провода все же взяли трубку.

— Что? — голос Шампанского сразу ее выдал.

— Я спрашиваю, как ты могла меня так предать? — завопила пьяная пиратка.

— А, я… я не понимаю, о чем ты, — попыталась спастись блондинка.

— Так уж не понимаешь! Я о товаре, что ты выкрала ночью у меня из-под носа!

— Ром, Ром, — как бы извиняясь произносила Шампанское, будто ее поймали с поличным.

— Ты предала меня, — прошептала, плюхнувшись в кресло, пиратка. — Предала.

— Нет, прости. Я не знаю, что на меня нашло. Это было как во сне. Нет, это и был сон, — продолжала голосить нервно Шампанское.

— Какое это имеет сейчас значение, — казалось у Ром не было больше сил бороться с внутренними демонами, она просто сдалась.