Клуб пропавших без вести

На этом, к моему величайшему разочарованию, запись обрывалась. Что ж, по крайней мере, теперь стало понятно, почему Живчика постигла столь печальная участь. Классическая история – «Он слишком много знал». И повел себя с привычными самонадеянностью и легкомыслием, вздумав угрожать влиятельному опасному человеку. Видимо, пытался немного обезопасить себя этой записью, наводящей на след убийцы…

– Мы так и не выяснили, почему Ильинский оказался в наших краях. Загадка, – развел руками следователь. – Но с начала лета он периодически появлялся здесь, вышел на лесных обитателей, завязал с ними контакты. Судя по документам из папки, решил наложить лапу на их своеобразный «бизнес». Отправил к ним пару человек, те умело ушли от следствия, инсценировав собственную гибель. Вот, посмотрите, все четко изложено. С таким досье мы распутаем не одно сложное дело! И… простите, Маргарита Александровна, но ваш коллега все-таки был настоящим профи. Жаль только, что направил свои таланты не в то русло…

Я могла лишь кивать, рассеянно глядя на мелькавшие передо мной документы и фотографии. Вот какие-то размазанные, наспех переснятые документы – паспорта, номера счетов, доверенности… Видимо, Живчик успел полазить в темных лесных домах, накопав там немало интересного. Или просто подкупил кого-то из мелких сошек, приспешников седого, и те пересняли документы. А вот фотографии всей честной компании: жмут руки, что-то обсуждают, Боров подводит к седому какого-то человека, наверняка одного из этих «живых покойников».

– Действительно, прямо приятели, – усмехнулся Костя. – Но, судя по словам журналиста, они что-то не поделили. Верно я понял?

– Все так, – кивнул следователь, открывая другую папку, с лаконичным названием «Лес». – И сейчас мы разберемся, что именно.

Определенно, Живчик выбрал не ту профессию. Растерянно глядя на несколько файлов, я думала о том, что ему больше подошла бы работа частного детектива. В папке оказались фотографии с уже знакомыми персонажами, заметки с какими-то фамилиями, даже изложенная в отдельном документе легенда о Графском лесе, да еще и в нескольких вариантах, услышанных, видимо, от местных жителей. Больше всего потрясло меня видео, явно снятое на телефон все в том же лесу, на задворках одного из темных домов. Не знаю, как Живчику удалось остаться незамеченным, только материал получился четким и полезным, хотя и коротким.

На экране красовались все те же знакомые фигуры.

– Это все здорово, конечно, но нам-то как теперь крутиться? – Седой жадно затянулся сигаретой, собираясь с мыслями, и невесело усмехнулся. – Хорошо ты придумал: основную работу выполняем мы, ты лишь поставляешь «клиентов», но при этом львиная доля дохода уходит в твой карман!

– Ха, так иначе я и не полез бы в это. – Боров стоял спиной, но уже по одному только тону можно было ощутить исходившее от него презрение. – Не будешь же ты спорить, что именно я обеспечиваю вас пресловутой работой. Все, берите тридцать процентов, я сегодня щедрый. И точка.

– Какие еще тридцать процентов? – аж заклокотало от негодования в горле у седого, и он разразился грудным кашлем заядлого курильщика. – Да и чем это ты нас обеспечил за последнее время? Лишними проблемами? Сказал ведь: никаких мокрушников! Была у нас уже однажды такая история, теперь все…

Я физически ощутила, как напрягся рядом со мной Костя при упоминании о своей семейной трагедии. Что ж, по крайней мере, у «злых» из леса было какое-то подобие принципов, чего не скажешь о Борове. Словно подтверждая мои мысли, необъятная спина на мониторе заколыхалась в подобии усмешки:

– Значит, тридцать процентов не подходит? Хорошо-хорошо, убедил. Вот тебе мое последнее слово – двадцать пять. Больше вы и правда не стоите. Соглашайся, пока не поздно. Подумай до завтра.

И издевательски отсалютовав на прощание, Боров скрылся в темноте. Камера телефона скользнула по поникшему головой седому, что-то зашуршало, и запись оборвалась.

Мы дружно помолчали с минуту, переваривая услышанное. Кажется, все начинало вставать на свои места…

– Вот вам и мотив, – нарушил тишину следователь, энергично кивая. – Этот седой, как вы, наверное, уже поняли, был главным в своей части леса. В советское время работал заместителем директора крупного продуктового магазина, попал под уголовное дело из-за каких-то махинаций с товаром, сел на несколько лет. Вышел уже на заре девяностых, организовал бизнес с перепродажей угнанных машин. Когда его проделками заинтересовались компетентные органы, слинял вот в этот самый лес. Не забыв предварительно инсценировать гибель – якобы поехал на рыбалку с друзьями и утонул. Тело не нашли, спустя несколько лет официально признали умершим. А он освоился в лесу, перестал бояться уголовного преследования, окружил себя такими же «соратниками». Но однажды к нему нагрянул Ильинский…