Клуб пропавших без вести

– Если бы месяц назад, когда я наткнулся на наглую лохматую девицу с моим ребенком на руках, кто-то сказал мне, что мы будем вот так танцевать, ни за что не поверил бы, – улыбнулся Костя, крепче прижимая меня к себе. – А сейчас я прихожу в ужас при мысли о том, что однажды эта история может закончиться.

Я взглянула ему в глаза, вдруг осознав, что испытываю примерно то же самое. Сильно же я привязалась к Косте, Маше и даже таинственному обитателю мансарды! За время, что я провела в поселке, они стали мне по-настоящему близкими, а моя жизнь вошла в стабильное русло. Конечно, рано или поздно мне придется вернуться в город и забыть это летнее приключение… Нет, пока и думать об этом не хочу!

– Давай просто наслаждаться этим вечером и не забегать вперед. – Боюсь, моя улыбка вышла невеселой, и я поспешила немного отклониться от темы. – Если честно, в момент нашей встречи я усиленно думала о том, где бы найти дубину, чтобы огреть враждебно настроенного громилу и дать деру вместе с Машей.

Костя громко захохотал, уже совершенно не смущаясь любопытных взглядов вокруг.

– Я тогда ничего не заметил, меня просто трясло от злости. Только представь: чуть с ума не сошел, разыскивая пропавшую дочь, а обнаружил ее на руках у растрепанной и показавшейся мне вульгарной незнакомки! А потом и вовсе пришел в ярость, когда понял, что Маша предназначила ее на роль моей спутницы жизни. Снова нашла мне невесту! Да еще такую: яркую, вызывающую, полуголую, слишком смелую на язык… Ты ведь даже не в моем вкусе!

– Что? – Настал мой черед хохотать, привлекая внимание окружающих. – Ты ведь говорил, что тебе нравятся такие, как я, брюнетки с формами…

– Я врал. Не все же тебе водить меня за нос! Признаться, мне всегда были по душе менее приметные девушки, со светлыми кудряшками и худенькие, совсем тростиночки. Но, – он посерьезнел и склонился к моему уху, понизив голос, – я всерьез начинаю думать, что вкусы могут меняться. Ты мне нравишься, Рита. Сильно. Даже больше, чем нравишься, и я чувствую, что…

Музыка вдруг резко, как по сценарию остросюжетного фильма, смолкла на самом интересном месте, и публика в едином порыве подалась в сторону, будто расступаясь перед кем-то важным. Мы машинально отошли вместе со всеми, и по образовавшемуся коридору к дверям зала прошествовали два парня в черном – судя по внушительному росту и печати озабоченности на лицах, охранники. Я присмотрелась, пытаясь понять, не этих ли господ видела в лесу и, главное, недавно у магазина. И слишком сосредоточилась на них, не сразу обратив внимание на следовавшего за ними человека. Спохватилась, лишь когда совсем рядом раздалось шумное сопение.

От долгожданного толстосума меня отделяли стоявшие в ряд гости вечера, но я успела заметить вальяжную походку вразвалочку, крупное телосложение и не вязавшиеся с громадой фигуры маленькие полные ручонки с короткими пальцами. Я инстинктивно прижалась к Косте, словно сама аура вновь прибывшего таила в себе агрессию. Стоило пыхтящему от одышки «гвоздю программы» пройти чуть вперед, как за его спиной мгновенно вырос замыкавший шествие третий телохранитель. Через мгновение публика двинулась вперед – видимо, наконец-то открылись двери зала.

Места у нас оказались неплохие – по крайней мере, из середины партера я прекрасно видела плюхнувшегося впереди, чуть наискосок от нас, пухляка в компании верной охраны. На сцене уже вовсю говорили речи о вызовах, стоящих перед представителями малого бизнеса области, а я все не могла оторвать глаз от сидевшего ко мне вполоборота человека…

– Это и есть тот самый спонсор, – еле слышно произнес Костя то, что я и так уже поняла, и пытливо взглянул на меня. – Рита, ты его знаешь?

От Кости явно не укрылась моя обескураженность. Именно этого пухляка я видела спорящим с мелким парнем в глубине Графского леса. Но, кажется, с таинственным спонсором было связано что-то еще… Что-то из моей прошлой жизни, из того, о чем я после гибели Алика запретила себе вспоминать. Сейчас Анька снова завела бы тягомотину о защитных механизмах психики. И оказалась бы права: иногда у меня возникало ощущение, что моменты, вызывавшие самые тяжелые переживания, будто стерлись из памяти. Как и люди, с которыми было связано что-то по-настоящему страшное…

– Трудно сказать, – прошептала я в ответ Косте. Ну не признаваться же в своих лесных приключениях! – Кажется, я где-то видела этого человека. Мне нужно рассмотреть его лицо – тогда, возможно, вспомню.

Костя кивнул, и мы сосредоточились на лившихся со сцены речах и благодарностях. По окончании торжественной части нашим очам предстал народный ансамбль, с которым, судя по всему, мне доводилось выступать на памятном празднике. Затем раздался бодренький попсовый мотив – на сцену выскочила певица средних лет, клипы которой еще недавно нет-нет да мелькали по телевизору. Ей на смену пришли бодрые дядьки с гитарами – местная группа, игравшая кавер-версии песен семидесятых-восьмидесятых годов.