Клуб пропавших без вести

Ретро пришлось публике по вкусу: зрители уже вовсю хлопали и подпевали, предвкушая скорый антракт и возможность разорить буфет. А я, слушая знакомые песни, думала о том, как бы все-таки уговорить Костю на скромный вечер, посвященный его отцу. Хор при церкви мог бы под руководством не чуждого музыке священника разучить пару безобидных песен о весне и цветочках, Маша вполне осилила бы какую-нибудь легкую композицию, а мы с Костей помогли бы сестре Боба добраться до поселка. Кто знает, а вдруг печальному призраку из мансарды как раз не хватает осознания того, что его помнят…

Дзынь-дзынь-дзынь… В относительной тишине, установившейся, пока группа готовилась играть вступление к очередной песне, вдруг ясно и четко зазвучал лаконичный, но довольно громкий рингтон. И где воспитание у этих людей, разве трудно было выключить звук телефона на время концерта?

Я с возмущением повернула голову в сторону источника шума и увидела, как пухлый спонсор важно поднялся со своего места, приложил к уху мобильный и, развернувшись спиной к сцене, стал пробираться к проходу. Трое охранников мигом сорвались за ним, отвлекая внимание зрителей от концерта. Видимо, этот гость вечера был слишком важным, потому что солист не решился вступить с первыми строчками текста, вопросительно взглянув на сидевшего в первом ряду главу администрации. Тот помахал руками, давая знак продолжать, и группа грянула песню.

Спонсор между тем уже вразвалочку шествовал по проходу, удерживая телефон у уха. Я пристально следила за толстосумом, пытаясь рассмотреть его лицо, – увы, тщетно, ведь весь свет лился сейчас на сцену. Но вот пыхтящий человек поравнялся с нами, и я тонко уловила исходившие от него волны опасности. Какое все-таки странное сочетание – добродушная мягкая фигура и окружавшая ее аура агрессии…

И тут, сопровождая рваный, резкий ритм музыки, по залу забегали лучи прожекторов, один из которых выхватил из полумрака лицо пухляка. Меня вдавило в кресло: в этот самый момент я вспомнила, кто этот человек и откуда я его знаю.

Группа исполнила еще одну песню, и солист объявил об антракте, радостно пообещав скорое продолжение концерта в стиле ретро.

– Пойдем в буфет? Или просто прогуляемся по фойе? – спросил Костя и, пристальнее взглянув на меня, тут же всполошился. – Рита, что с тобой? На тебе лица нет! Что-то случилось? Хочешь, уйдем?

Я лишь закивала, от паники не в силах произнести ни слова. Мы сорвались с мест, выбрались из своего ряда и, нетерпеливо пережидая, пока публика впереди просочится сквозь двери, медленно двинулись вперед. Я никак не могла унять бившую тело дрожь, и Костя крепко стиснул меня за талию, наверняка подарив невольным зрителям пищу для новых сплетен про «нимфу» и «тюфяка».

Люди, между тем, по-прежнему скапливались в узком проходе зала, и по толпе понеслись раздраженные возгласы.

– Эй, там, впереди, нельзя ли поживее! – стал подгонять пожилой мужчина рядом с нами.

– В самом деле, – возмущенно подхватила семенившая неподалеку девушка в строгом черном костюме, – там что, затор образовался?

– Ни на шаг ведь не продвинулись, так скоро и антракт закончится, – донесся сварливый женский голос сзади.

Через пару минут подобной толкотни меня вполне ожидаемо охватила апатия. Видимо, я все-таки сильно испугалась пухляка – точнее, своих воспоминаний о нем, – и этот всплеск адреналина отнял у меня все силы. Ослабев, я уже начала было думать, что этой сутолоке не будет конца, но тут по людской массе незримой волной пронеслась новость: впереди, в фойе, что-то случилось!

Я взглянула на Костю, рассеянно вслушиваясь в бессвязные реплики про полицию, оцепление и чрезвычайное происшествие. О чем же идет речь? И почему мне то и дело «везет» подобным образом: то на труп Живчика наткнулась, то на какой-то инцидент… Да что там все-таки произошло?

Воспоминание о безвременно ушедшем коллеге встряхнуло меня, и от вялой покорности судьбе не осталось и следа. Мы должны узнать, в чем дело, и немедленно! Некогда рефлексировать, надо прорываться! Как там звучала волшебная фраза Живчика?

– Костя, держись за мной. Не отставай, – сквозь зубы скомандовала я и, набравшись наглости, бросилась прямо в толпу. – Позвольте пройти, расступитесь! Быстрее, быстрее! Вы не вправе препятствовать законной профессиональной деятельности журналиста…

Уже через полминуты мы оказались у выхода из зала, где толпились растерянные гости вечера, пытаясь что-то выяснить у деятельного мужчины в штатском. Костя старательно пробирался за мной, на ходу извиняясь перед теми, кого ненароком с мастерством заправского боксера распихивал локтями. Протиснувшись сквозь двери, мы выбрались из зала, тут же заметив справа, в отдалении, у боковой лестницы, стоявших полукругом полицейских.